Мысли роились в голове и путались. Никак было не уснуть. В мозгу стучало как в наковальне. Зону, отвечающую за боль, Моринг мог контролировать, но не эмоции. Тело Моринга напичкано имплантами, но человеческое ему было не чуждо. Большинство людей находились под тотальным контролем, их могли "пробить" по квантовому компьютеру по базе данных. Все как на ладони: контакты, интересы и увлечения, занятость, задержания, сексуальные предпочтения и контакты, а также отпечатки пальцев, глазной сетчатки и выводы по перспективности использования в различных областях. В принципе они могли стереть человека одним кликом, а лучше сказать, взмахом руки, потому что эфирные сенсорные мониторы висели в воздухе, информация выплывала в пространстве. Такие технологии появились не так давно, но уже широко использовались.
Самое паршивое было даже не то, что от человека можно легко избавиться, а что он был управляем дистанционно. Радиочастотный чип, вшитый в тело, был связан с нервной системой человека и мог воздействовать на него. По существу люди представляли собой управляемые биомеханизмы.
Таким полуроботом являлся и Моринг. Его грудная клетка имела под кожей титановый бронежилет. Но Морингу не хотелось быть марионеткой в чьих-то руках, тем более в руках людей, известных своей алчностью, жестокосердием, неуемной тягой к манипуляции другими и ненасытной жаждой власти и войн. Они говорят, что не ангелы и имеют право на свои человеческие слабости. Но это ли не оправдание тому, что они творят в этом измерении. "Хорошо, что технологии и духовно-энергетический уровень не достиг того, чтобы они осознанно проникали в другие измерения. Иначе они навредили бы и там", – думал Моринг.
Моринг отличался от тех тупоголовых полуроботов, с которыми ему приходилось общаться. Когда Моринг не был занят на тренировочной базе, он захаживал в бар, рядом с которым располагалась перевалочная база для переселенцев. Каждодневные прогулки доставляли ему удовольствие.
Моринг встретил ее на набережной. Волосы золотистого цвета, чуть ниже лопаток, светились в лучах заходящего солнца. Она стояла, опершись о парапет, глядя на воду. Моринг подошел.
– И что ты там видишь? – спросил он с усмешкой, что нимало не смутило девушку.
– Просто смотрю как играют блики на воде. Красиво. – она посмотрела ему в глаза.
– Да, красиво, – согласился он.
Они долго молчали.
– Я часто гуляю здесь, но тебя вижу впервые, – нарушил молчание Моринг.
– Много работы, – отозвалась она.
– Ты исследователь или пропадаешь в космосе? – попытался пошутить он.
– Будем считать, что ты угадал. – ответила она.
– Я Моринг, – сказал он.
– Сигила, – протянула она.
– Странное имя, не слышал раньше, – проявил интерес Моринг.
– Если ты не интересовался историей планеты до Великого Переворота это неудивительно. Мое имя очень древнее, оно означает "магическая печать». – пояснила девушка.
Эта девушка была какая-то необычная, будто не отсюда. Моринг не мог себе объяснить, что в ней было такого, но Сигила привлекла его внимание. Они встречались довольно часто: смеялись, болтали о всяких пустяках. Сигила действовала на Моринга завораживающе. Ему нравилось наблюдать за ее плавными мягкими движениями. Как-то сидя за столиком в кафе он спросил:
– Ты веришь в магию? Я смотрел в информационном поле, что значит это устаревшее название.
– Я верю. Я вообще тем и отличаюсь, что верю в вещи, о которых уже не вспоминают. У моих предков были определенные способности, но Великий Переворот разрушил все духовные связи. Трудно объяснить тем, кто этим не интересуется, – печально сказала Сигила.
– Что ты думаешь о мире людей? – спросил Моринг.
– Они ели трупы животных, которых выращивали для того, чтобы убить. Когда животных вели на бойню и перерезали горло, на клеточном уровне те запечатлевали страх. Поедая мясо, страх этот люди впитывали в себя. Откуда было не взяться агрессии в их мире? – Сигила загрустила.
– Я уже не могу считаться человеком, мое тело напичкано множеством хитроумных штук, -полушутя ответил Моринг, – поэтому мое питание может ограничиваться биостимуляторами, что вполне достаточно для поддержания жизнедеятельности.
Сигила грустно улыбнулась и приподняла подол юбки. Моринг понял, что левая нога девушки была протезом. Как он не заметил это сразу. Хотя при современном уровне медицины…
– Почему ты мне сразу не сказала, – не нашел ничего лучше спросить Моринг.
– Это что-то бы изменило? – спросила Сигила.
– Нет. Расскажи о себе, – попросил Моринг.
– Все изменилось в один день, – немного помолчав, Сигила начала свой рассказ, – мне позвонили из больницы, сказали, что маме стало хуже, и я помчалась туда, но не справилась с управлением и на высокой скорости врезалась в столб на обочине дороги… Потом сказали, что у меня была большая кровопотеря, им пришлось удалить мне ногу. Когда я мало-мальски пришла в себя, со мной разговаривали два человека во врачебных халатах. Они сказали, что решение я должна принимать сама, так как не имею больше родственников…
Сигила замолчала, казалось она сейчас расплачется. Моринг взял ее за руку. Через некоторое время, успокоившись, она продолжила.
