— Ты хочешь остаться в отношениях или
закончить их? — спросила Лера,
состоявшая когда-то, как и я в гареме Егора. До моего появления Лера считала, что она –
топ. Мы даже подружились с ней, будучи по одну сторону баррикад, но через время
я заняла её место.
— Хочу выбраться из этого.
Я долго думала, прежде чем решиться
поговорить с ней. Она с первых слов поняла глубину моего отчаяния. Лера знала
нашу историю, более того, сама принимала в ней деятельное участие.
После расставания с мч ей было очень тяжело,
она честно рассказывала об этом в соцсетях. Зная всё это, я не хотела, как она,
валяться на кровати, рыдать и тупо смотреть в потолок, не хотела пить
антидепрессанты, не хотела терять себя.
— Маргоша, это долгий путь.
— Насколько долгий?
— Минимум год, чтобы восстановиться. Но
есть и хорошая новость. Это – не любовь.
Нет. Во всём виноват наш мозг. Он просто идёт по пути наименьших энергозатрат,
не желает перемен.
Лера рассуждает как заправский психолог.
— Когда произошёл первый крышесносный
секс, в твоей голове активировалась зона удовольствия. К тому же ты была
девственница. Произошла гормональная привязка. Ты получила убойную дозу дофамина
и окситоцина.
А потом он сказал, что полиамор и это
его жизненная стратегия. В тот момент я даже не знала этого слова. Егор охотно
объяснил. Тогда его речь я восприняла со смехом, не подозревая, что влипла с головой, как пчела
в патоку.
— С точки зрения мозга – это
зависимость.
— И какой… выход?
— Неконтакт.
— И всё?
— Ну-у, есть варианты серьёзно заболеть
или влететь в аварию. Хотя лучше без экстрима. Волосы выпадают?
— Да.
— Суицидальные мысли есть?
Я просела внутри себя почти до нуля.
Этого ей знать необязательно.
— Нет.
— Всё впереди, моя рыбка, — Лера злорадствовала, хотя старалась прикрыться
заботой обо мне. — Знаешь, немного позже я поняла, почему соглашалась на секс с
тобой и Егором.
— Почему?
— Это был контроль с моей стороны.
Участвовать, чтобы контролировать тебя и его.
В переводе с древнегреческого и латинского
полиамория означает «многочисленный» и «любовь»
Я сижу за небольшим туалетным столиком,
аккуратно расчёсываю волосы, проверяю их количество на расчёске. В зеркале
отражается моё усталое безучастное лицо.
На
втором этаже нашей виллы мой мч жарит симпатичную девчонку. Он недавно привёл
её к нам, сделав мне знак – прийти чуть
позже. Егор где-то вечером познакомился с ней, покатал на байке, потусил на
пляже и пригласил к нам домой. На втором этаже две спальни, одна – просторная с
широкой кроватью – Егора, другая поменьше – моя.
Девушка стройная, с длинными каштановыми
волосами в ярком коротком сарафане – внешне
прямо модель, хоть сейчас на обложку. Зовут Света. Я увидел её полчаса назад. По идее я должна присоединиться к ним, Егор
обожает двух партнёрш в одной постели, но желание подняться наверх пропадает
полностью.
Не
хочу прикасаться к незнакомке, гладить, целовать, щипать, вылизывать её промежность.
Не хочу, чтобы она трогала меня. Завтра, возможно, ему понравится другая, и на
общей тусовке Егор попросит меня склеить
её, чтобы провести время втроём. Я сделаю это. Познакомлюсь, соблазню, вкину
провокацию, разожгу сексуальный интерес. Всё умею, у меня хороший учитель.
Иногда я чувствую себя вымазанной дерьмом
от этих гаремных игр, но Егор всегда находит правильные слова, и я иду за ним.
Четвёртый год, улыбаясь, шагаю рядом. Я не хочу видеть в нашей кровати
конкуренток, но подчиняюсь, подстраиваюсь, соглашаюсь на все эксперименты, радуюсь
его успехам, верю ему как себе.
Я люблю секс, обожаю оргазмы, но вместе
с ними мой мозг словно разъедает яд, день ото дня по капле незаметно для меня.
Я чувствую приближение чего-то ужасного. Красные кнопки уже зажглись по
периметру и мигают без остановки. Мне надо сойти с дистанции, прежде чем
наступить апокалипсис.
Могу ли я сейчас отказаться участвовать,
спрашиваю саму себя?
Да, могу. Но это ничего не изменит. Мой мч
обожает тройничок, и никогда от него не откажется. Завтра всё покатиться по
прежним рельсам, и я буду играть по его сценарию.
Я разваливаюсь, рассыпаюсь как гора из
пластиковых кубиков. Амбиции, свобода, кайф, яркий лайфстайл, искренность,
честность – этими словами Егор жонглирует безукоризненно, но они уже не сдерживают
мою шаткую конструкцию. Нет того самого клея. Я никогда не буду единственной.
Он – полиамор, я – нет.
Со второго этажа послышались томные
стоны. Девочка оказалась довольно заводной, я поморщилась. Если бы он знал, как
мне сейчас противно.
Правда, строить из себя незабудку уже
поздно. Я достаточно развращённая особа, знакомая с разными сексуальными
девиациями, могу спокойно говорить на эти темы, матерюсь по делу и для связки
слов, громко рассуждаю об оргазме по щелчку пальцев, целуюсь на камеру с
девчонками, прыгаю, кручусь, хохочу, всё чаще чувствуя себя дрессированной
обезьянкой на арене цирка.
Я захватила телефон и пошла к выходу. Сегодня
без меня. Как представлю неловкий момент после окончания секса. Опять хихикать,
кривляться, обниматься втроём, лепетать чушь про то, как чудесно всё прошло.
Грязно, больно – вот это правда, но ему такая правда не нужна. Он не видит и не
слышит. Принимает всё за чистую монету – ему так удобно.
