1. Пролог.
— Никита Матвеевич, что с вами? — внимательно всматриваюсь в лицо босса и не могу понять, что с ним не так.
Грудь вздымается, дышит тяжело и шумно. Глаза лихорадочно блестят. Зрачки расширены. Пьяный, что ли? Или в том коктейле было что-то из запрещенки?
Вот черт. Не зря же мне название не понравилось. «Еl estado de ánimo del camarero» («Настроение бармена»). Что за фигня такая? Даже проверять перевод в словарь полезла. Но нет, ни знание испанского, ни глаза меня не подвели.
И еще этот крайне подозрительный пункт в составе: ingrediente secreto («секретный ингредиент»). Это как понимать? Что за кот в мешке?
А босс возьми да и закажи себе это «настроение». Интереса ради, так сказать. Еще и нахваливал потом. И вот эффект — настроение поперло. Да так, что не остановить.
— Иди ко мне, белочка моя…
О, приплыли! Галюники пошли. Интоксикация в действии. Уже и белочка пришла. С приветом от Минздрава, видимо. Да не с простым, а с целым приветственным транспарантом.
Что там было то, в этом коктейле? Каннабиол? Колумбийский сахар?
Кошмар и ужас! И мне теперь это все как-то расхлебывать надо.
— Никита Матвеевич, вам плохо, я поняла. Но потерпите, я сейчас схожу за помощью. — начинаю отступать к двери номера. Иду спиной вперед, чтобы не выпускать из вида моего ставшего вдруг неадекватным босса.
Не то что бы он раньше был сильно адекватным, но его неадекватность обычно проявлялась в другой плоскости. Он мог наорать, съязвить, морально опустить. Грозился увольнением, в конце концов. Но никогда до этого не наступал на меня с видом полежалого зомби, углядевшего вдруг корзинку с вожделенными мозгами.
— Да, мне плохо, очень плохо. И только ты можешь мне помочь. — босса шатает как клен под штормовыми порывами ветра, но он упорно идет вперед, приближаясь ко мне.
Я в панике разворачиваюсь, долетаю до двери и дергаю на себя ручку. Один раз дергаю, второй. Не поддается. Не поняла? Когда босс успел дверь закрыть?
— Вот ты и попалась, — шеф прижимает меня к двери, кладет руки на плечи, начинает ласкать шею. А в попу мне упирается его «настроение». Весьма внушительное, судя по всему.
Боже, как хорошо…. Тьфу ты, нет! Плохо, все очень плохо. Боссу совсем поплохело, если он меня лапать начал.
— Сладкая моя, — легкий поцелуй в шею заставляет вздрогнуть и томно вздохнуть. Почувствовав отклик, мужчина активизируется. Его руки смещаются вниз, задирая подол моего платья.
— Никита Матвеевич, вам нужен врач. — почти выстанываю, ощущая прикосновение горячих пальцев к нежной коже бедер. — Да и мне, кажется, тоже.
Внизу живота все пылает, чувствительный бугорок в промежности болезненно пульсирует. Соски готовятся порвать ткань лифа, а кожа покрывается бисеринками пота.
— Значит, будем лечить друг друга… — прикусывает мочку уха и одновременно сдвигает в сторону трусики. Мучительно медленно проходится пальцами по складкам, размазывая влагу.
— Нет, нет, нет, — шепчу я, мотая головой. Пытаюсь податься назад, но уже поздно. Два пальца входят в меня, растягивая. Невероятно острое и почти забытое ощущение пронзает тело. Сколько там у меня секса не было? Больше года уже. Вот и приплыли, называется.
— Никита Матвеевич, прекратите немедленно, — все еще пытаюсь достучаться до мужчины, но выходит плохо. — Нам нельзя. У вас дома осталась жена. И любовница. И вы вроде не султан, чтобы права на гарем иметь. О, боже мооой….
— К черту Матвеевича, теперь просто Ник. — самым натуральным образом рычит он и буквально выдирает молнию из платья. Скомканной тряпкой оно сползает вниз по моим ногам. — И жену с любовницей к черту! Надоели они мне, только деньги тянут и нервы портят.
— Если вы меня тронете, я вам тоже их портить начну. Обещаю. Я умею это делать, причем весьма изощренно.
Смешная, конечно, угроза. Учитывая, что каждое мое слово перемежалось долгим стоном. Одна рука босса настойчиво ласкала мою грудь, а пальцы второй двигались внутри, даря райское блаженство.
— Тебе можно, бельчонок. — порочно хмыкнул Никита и задвигал пальцами интенсивнее.
Ну как в такой ситуации можно мыслить трезво? О каких принципах думать? Я превратилась в послушное тело, которым весьма умело манипулировали. Опершись руками о полотно двери, чуть прогнулась в спине, ведомая желаниями Дементьева. Послушная его воле. Расставила пошире ноги, открывая полный доступ к телу.
Ну и кто из нас двоих поддат и невменяем, спрашивается?
— Давай, Дашенька, раскройся для меня…. Вот так….
И я раскрылась. Полностью. Тихо вскрикнула, почувствовав как твердый член проникает в меня. Замерла, пытаясь пережить легкое ощущение дискомфорта. Которое, впрочем, быстро ушло, оставив после себя лишь наслаждение.
— Да, мать твою, — резкий толчок заставляет меня закричать. — Как в тебе хорошо, Даш. Даже не представлял, что так может быть.
Никита продолжает говорить что-то еще, но я уже не способна слушать. Я полностью подчинена первобытными движениями, пронзающими тело. Поглощена ими.
А дальше начинается марафон. Жаркие поцелуи, шлепки тел, стоны, ритмичные движения, отправляющие сознание в блаженную нирвану. И все это длится долго. Очень долго. До тех пор, пока мое обессилевшее от страсти тело не обмякает после сокрушительно сильного оргазма.
