Мой
босс явно сошел с ума. Эта мысль крутится в моей голове и заставляет сердце
пропускать удар. Признаться честно, я вообще не понимаю, что происходит. И я
еще никогда не была так напугана, как сейчас.
Черные
глаза Олега Александровича буквально пригвоздили меня к полу - я провалилась в
эту манящую, окутывающую черноту и, кажется, забыла, как дышать.
Слышу,
как сердце глухо стучит где-то в горле, а легкое головокружение заставляет
смущаться еще больше – не может быть, чтобы я опьянела от пары бокалов вина!
Нет,
это просто невозможно! Но, тогда - что? Неужели, на меня так действует ОН?
Начальник, мужчина, которого я так старательно пытаюсь обходить стороной,
вызывает во мне запретные, непозволительные чувства. Пора, наконец, признать,
что я испытываю к нему не только злость и раздражение!
-
Подожди, Плюшкина.
Чувствую
на своем запястье его пальцы, и замираю, от несвойственного, явно охрипшего от
возбуждения голоса. С ним явно что-то не так. По крайней мере, раньше Олег
Александрович никогда так себя не вел. А может, оказавшись вне офиса, он сразу
превращается в какого-нибудь буйного неадеквата? И зачем, спрашивается, я с ним
осталась? Ведь прекрасно знаю, что завтра меня ждет такая взбучка, что мало не
покажется!
-
Что-то слу…
Я не
успеваю договорить, как губы босса требовательно накрывают мой рот. Он
прижимает меня к стене с такой легкостью, будто я пушинка, а когда я чувствую,
как его теплый язык проникает внутрь, у меня предательски подкашиваются ноги.
Язык
босса с жадностью гуляет внутри, исследует мой рот, а затем он отстраняется и начинает по очереди
посасывать мои губы. Медленно и методично, с нескрываемым удовольствием.
И
вот тут я окончательно теряю связь с реальностью и едва не теряю сознание в его
руках - от приятной истомы, которая разливается по телу, хочется постанывать -
но я сдерживаюсь изо всех сил.
-
Плюшкина… - мой босс на мгновение останавливается и смотрит затуманенным взглядом, - учти, это ты
виновата. Ты меня соблазнила…
Не
совсем понимаю, что он имеет в виду, но ничего не могу ответить - он резко
прижался ко мне бедрами, и я все-таки невольно издала тихий стон: внизу живота
так сладко заныло, что я обмякла как тряпичная кукла.
Чувствую,
как даже через брючную ткань, внушительных размеров член упирается в лобок. От
босса исходит жар, который невольно передается и мне – все тело наполняется мощной
энергией, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не потереться промежностью об
выпирающую ширинку.
Если
сделаю это - точно сгорю со стыда, и придется срочно увольняться. Руки Олега
Александровича с силой стискивают мои бедра, и он с остервенением вжимается в
меня еще сильнее, в очередной раз, выбивая из меня почти болезненный, рваный
стон. Мой босс. Нельзя забывать о том,
что мужчина, который сейчас прижимает меня к стене – мой начальник!
И он
жесткий не только на работе, но и в обычной жизни, даже в личных делах. Я
убеждаюсь в этом прямо сейчас, прямо в эту минуту.
Вот
только мы оба занимаемся тем, что истязаем друг друга. Слушаю разгоряченное, нетерпеливое дыхание
босса над ухом, и словно во сне, тянусь дрожащими пальцами к ширинке.
Почувствовав под ладонью выпирающий выступ,
одергиваю пальцы в самый последний момент. Боже! Я реально сумасшедшая, раз решила
залезть в штаны к собственному боссу!
- Снова
торчишь перед зеркалом! Можно подумать, твой жир растает, если будешь на
складки жировые пялиться!
Оглядываюсь.
Удивительно, но сегодня мама изменила своему правилу и проснулась раньше обычного.
На ее грубые слова не обращаю внимания - давно привыкла к резкости и
импульсивности с ее стороны.
После
смерти папы, мама обозлилась на весь мир и пристрастилась к выпивке. С грустью
смотрю на помятое лицо и мешки под глазами, отмечаю потухший, безразличный
взгляд, которым она осматривает мою фигуру.
- Чего
молчишь? Лучше бы пожрать приготовила. А эти твои собеседования - только пустая
трата времени. – Бубнит она, - Сколько можно повторять - сейчас смотрят только
на стройных девок. А ты со своим целлюлитом только отпугиваешь народ.
- Мама!
- Ну,
что мама? Разве я не права? Ты два месяца бегаешь по этим своим офисам, а толку
нет! Только деньги последние тратишь. Блузка эта, джинсы…тьфу! Говорила я тебе,
что не найдешь ты ничего по своей профессии. Стояла бы сейчас на базаре, деньги
зарабатывала и в ус не дула.
- Зачем
же я училась тогда, чтобы на базаре стоять? Да и времени прошло не так уж и
много, рано паниковать.
Мама
прищуривается, ее ноздри раздуваются от гнева. Причина ее недовольства, скорее всего,
кроется в головной боли, которая стала постоянным утренним спутником после
вечерних возлияний. Но она мне об этом, конечно, не скажет.
- Как
это рано паниковать? Как это рано? Четыре года потрачено впустую, думаешь, я до
смерти буду за прилавком стоять и ждать, когда моя дочь, наконец, начнет деньги
зарабатывать?
- Мамочка.
Все будет хорошо. – Вздыхаю. - Вот увидишь, сегодня я устроюсь на работу.
- Как
же, устроишься. Дождешься от тебя.
Больше
задерживаться я не могу, и, быстро чмокнув маму в щеку, бегу к входной двери. С
тоской смотрю на свои кроссовки, одиноко стоявшие в обувнице, и достаю туфли на
небольшой, аккуратной шпильке. Сегодня – мега ответственный день, и кроссовки
могут испортить мой образ. Что ж, прощай ноги, сегодня я жутко устану, но это
того стоит, придется потерпеть.
