1. Глава 1
Кирилл
Вся Лубянка сегодня гудела в «Сент Реджисе». Официанты вышколенно вжались в стены, прикрываясь серебряными подносами. Да ладно, еще даже не стреляли! Но они научены не отсвечивать, когда федеральная служба безопасности гуляет.
— Только две звезды упало на его погон, у-у-у… — пропел Илюха, снова вставая. Еще один тост. Я хмыкнул, жену в плечо поцеловал и тоже поднял пятьдесят коньяка. — Твои звезды давно не лейтенантские и слава богу! За тебя подполкан!
Столы загудели, мы опрокинули отменного «Мartell XO», и я к Машке повернулся. Она пригубила шампанского, но бокал не поставила, грела в руках, длинными пальцами играла с ним. Ассоциации, пошлые и порочные, совершенно не по случаю, устремились к паху. Меня две недели на голодном пайке держали! Пашка ветрянку принес, а я не болел, ну и отправили меня по известному адресу. Не, не на хуй, конечно, к отцу с мачехой. Дом у нас большой, но жена у меня медик, поэтому все очень строго.
— Пойдем, потанцуем? — выбора не оставил, на себя потянул и через минуту среди танцующих оказались. — Я соскучился, — и задницу сжал, сминая гладкую ткань.
— Кир, папа твой, вон, смотрит, — мягко шлепнула по рукам и вернула ладони себе на талию. Да, отец пожаловал, поэтому и пафоса столько: генеральный прокурор все-таки.
— Да ладно, — я развернул ее так, чтобы никто не смотрел, спрятал за свою спину. Машка у меня тонкая и грациозная, блондиночка-осиночка, а я медведь: люблю пирожки, рисковать и трахаться. Кормят меня хорошо, служба и опасна, и трудна, секс с женой хорош, вот только мало мне. — Чего ты? — вжал в себя, стояком нежный живот тараня. Пусть чувствует и краснеет. Прямо как сейчас. Тридцать лет уже, а все как девочка.
— Субботин, ты как озабоченный неандерталец! — воскликнула, но не отстранилась, наоборот потерлась. Тоже соскучилась.
— Конечно! Давай почаще и все будет тип-топ.
— Тебе живется, что ли, плохо? — стукнула в плечо.
— Машка, — обнял крепко и в ухо зашептал, — я хочу нормально, без этих: побыстрее, потише, Пашка зовет.
Дети вносили коррективы в жизнь родителей, сексуальную в том числе. У нас пацан шестой год пошел. Нормальный. Но Машка носилась с ним, как с девчонкой сопливой! Первые годы понятно. Она карьеру, силы, время положила, чтобы он здоровым рос. Родовая травма. Машка себя винила, что вышло так. Глупость как по мне. Но женщины существа мнительные.
— Маха, я номер снял, — начал к выходу ее теснить, — вся ночь наша: с криками, стонами, влажными шлепками…
Ночь шальная. Наша. Давно у нас так не была, а хочется. У меня верхняя голова отключилась, кровь вздулась и бурлила исключительно в районе нижней.
— Кир, подожди. Телефон.
Маша достала из крошечной сумочки, болтавшейся на запястье, мобильный. Ну кто там еще?!
— Слушаю, Зоя Степановна. Что с Пашей?
Я напрягся. Ну каково, а?! Я ж няньке оплатил всю, блядь, ночь! Ну неужели с пацаном пятилетним справиться не может?! Уволю нах, старую перечницу!
— Кир, у Паши голова болит, уснуть не может…
— Ну и?! — вспылил я.
— В смысле «ну и?»! Это и твой сын, Субботин!
— Я в курсе, только не пойму, что ты пляшешь вокруг Пашки! Он к тебе хочет и знает, как этого добиться, а ты ведешься!
— Не начинай, а.
— Это я еще и начинаю?! — ну, отлично!
— Ты со мной или как? — прохладно поинтересовалась. Я ненавидел, когда она такой становилась: неприступная ледяная королева. Профессорская дочка, а я быдло фсбэшное. Хотя меня этикет-шмитекетам учили, будь здоров. Мама, царствие ей небесное, и гора репетиторов.
— О! — к нам подвалили мужики. — А вот и наш подполкан!
— Без меня никак! — обнялся с ними и послал ей раздраженную улыбку. — Влад, дежурит. Он тебя отвезет.
Машка уехала, а мне праздник не в радость: тосты, жрачка, веселье. Зато гости довольны. Любят банкеты за чужой счет. Абрамов вообще прилично накушался.
Я скривился. В попойках управы меня раздражало две вещи: когда блюют и быдлят. Я глазами нашел его жену, Марину, домой пора им. Мы с Абрамовым по работе особо не пересекались — разные весовые категории, — он у Ильи в отделе служил. Иногда их семья примыкала к нашей компании, отдыхали вместе. Приятельствовали, но меня раздражало его стремление примазаться к чинам и званиям. Был бы бабой что, задом нам подмахивал ради продвижения?
Китель снял и на улицу вышел. Курить охота. Чиркнул зажигалкой, затянулся глубоко, шею размял и к колонне прислонился. Ночь такая теплая. Для начала лета — сказка. Жаль пропадала. Машка, сучка, продинамила. Эх. Ничего, еще часик, потом домой приеду и не слезу с нее, пока пощады не попросит. И все равно не слезу.
— Можно сигаретку? — рядом неожиданно нарисовалась Марина Абрамова. Мы не особо общались, когда бывали в одной компании, но бабой она была приятной, в отличие от своего мужа.
Я достал сигареты. Она прикурила.
— Спасибо.
— Твой Антошка все, картошку собирать пошел? — кивнул в сторону. Там реально святых выноси. Марина глаза закатила. Докурила. И снова сигарету попросила.
— Прости, Кирилл. Я ему говорила, но он меры не знает. Ты ведь не любишь пьяных…
— Откуда ты знаешь?
Да, это было правдой. У меня мать погибла, потому что в ее машину бухая мразь въехала.