Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа, двенадцати коленам, находящимся в рассеянии, – радоваться (Иак. 1, 1).
Такими словами начинается Соборное послание святого апостола Иакова.
Ересиарх и основоположник протестантизма Мартин Лютер больше всего ненавидел в Библии именно это Послание. Выбросив одиннадцать книг из Ветхого Завета, из Нового Завета он удалил Соборное послание апостола Иакова. Современные критические школы в протестантской библеистике до сих пор оспаривают значимость Послания Иакова, представляя его чуть ли не апокрифическим. В связи с этим, думается, и протестанты и те, кто им последует, подпадают под библейское проклятие: и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей (Откр. 22, 19). И потому с тем большим вниманием надлежит изучать это Послание нам, православным христианам.
Поясняя, почему апостол Иаков в первом стихе называет себя рабом Бога и Господа Иисуса Христа, блаженный Феофилакт Болгарский говорит: Апостолы Господа выше всякого мирского достоинства провозглашают то, что они рабы Христа[1]. Без сомнения, рабство Богу мыслилось первыми христианами как свобода от диавола и греха.
Современное общество, провозглашая сейчас различные «свободы», не ставит перед собой главный вопрос: свободы от чего ищет человек? Понятно, что секуляризированное (обмирщвленное) общество ищет свободы от власти Бога. А в Писании сказано: К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служи́те друг другу (Гал. 5, 13). Действительно, современный человек использует институты современной демократии для угождения плоти. В этом смысле в основе современной политики лежит именно плотское вожделение, которое и стимулирует всю общественную жизнь.
Но Церковь политическим вожделениям чужда. Ей самой одинаково чужды идеалы и демократии, и фашизма, и коммунизма – этих трех «ипостасей» грядущего антихриста.
Исповедуя рабство Богу, мы становимся поистине свободными – свободными от уз диавольских соблазнов – и перестаем нести ответственность за коллективные, политические грехи наших современников.
Засвидетельствовав рабство Творцу, апостол Иаков предлагает двенадцати коленам, находящимся в рассеянии, – радоваться. Тут надо заметить, что пасхальная радость была присуща всему апостольскому веку. Переход в христианство воспринимался верными как бегство из «Египта греховного». Это был новый Исход. И ныне он имел значение уже не для одного народа, но для всех чад Божиих, находящихся в рассеянии. В это время исполнялось древнее пророчество о шатрах Сима: да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых (Быт. 9, 27). Это было великое начало обращения язычников в истинную веру, о котором апостол Петр позже скажет: некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы (1 Пет. 2, 10). Поэтому слова Иакова, обращенные к находящимся в рассеянии, не должно воспринимать как слова епископа Иерусалима, обращенные только к его еврейской пастве. Да! Он говорит как патриарх Иерусалима. Но Иерусалима как апостольской столицы, от стен которой и прозвучал великий призыв Христа Спасителя: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф. 28, 19–20).
Без сомнения, вселенский характер апостольской проповеди никогда не опирался на бюрократическую диаконию. Хозяйственные вопросы, так часто доминирующие в жизни православных приходов сегодня, сводились к минимуму. Для их решения возникает и выделяется даже особый иерархический институт – диаконы. В Деяниях святых апостолов сказано: Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова (Деян. 6, 2–4). Проповедь слова Божия выступает на первое место, и ее наиболее полным выражением является сама Трапеза Слова, мессианский пир – Литургия. Христиане провозглашали: Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5, 7). Со стороны, для иудеев, это могло выглядеть как ежедневное празднование пасхи. Такое не могло не шокировать. Порядок ветхозаветной пасхальной агады разрушен.
Прекращен даже цикл празднования седмичных суббот. Если иудеи один день недели посвящали Богу, успокаиваясь от житейских дел, то христиане имели дело с субботством уже как с постоянным пребыванием в покое (см.: 2 Пар. 36, 21; 2 Езд. 1, 58). Они уже не имели дел своих: шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои (Исх. 20, 9). Всякие дела свои отсутствовали, и не только дела, но и дни, и поступки. Мораль Нового Завета провозглашала: И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца
