Нью-Йорк дрожал в свете вечерних огней, как огненный рой, пойманный в стеклянную ловушку. Эдвард Моррис сидел в своём пентхаусе, высоко над хаосом города. Внизу раздавался привычный гул – клаксоны машин, разговоры прохожих, звуки сирен, шум рекламных экранов. А вокруг него – тишина, которую не могли заполнить ни вкус дорогого виски, ни мягкие аккорды музыки звучащие из премиальной акустики.
Перед ним лежала папка с предложением о новом поглощении компании. Сделка обещала миллиарды. Но Эдвард смотрел сквозь бумаги, как будто они были невидимы. Его взгляд упирался в горизонт, где мёртвая линия разделяла небо и город.
За плечами у него был весь этот мир: деньги, власть, статус. Но что-то грызло его изнутри – медленно, тихо, как трещина на зеркале, которая становится всё больше, пока всё зеркало в один момент не выдержав напряжения, не разлетится на мелкие осколки.
Внезапно его взгляд упал на лежавшую рядом открытку. Это было приглашение на встречу выпускников элитного университета. На обороте кто-то приписал карандашом: «Если ты хочешь узнать, что значит жить, загляни на остров. Они там понимают, как жить по-настоящему».
Он не помнил, кто оставил эти слова. Не важно. В тот вечер что-то сломалось, или, может, наконец, встало на место. Впервые за многие годы он позвонил своему ассистенту не для того, чтобы согласовать новую встречу, а чтобы заказать билет.
Билет туда, где горят живые огни звёздного неба, а не городских экранов.
Глава 1. Полёт в неизвестность.
Салон частного самолёта был вершиной дизайнерского мастерства: белоснежные кресла из кожи, хромированные детали, подчёркнутая лаконичность интерьера. Всё, как Эдвард любил – дорого, но не вычурно. Мягкий свет скрыты ламп создавал ощущение уюта, но на этот раз он не приносил успокоения.
Эдвард сидел у окна, вглядываясь в бескрайний океан. Он обычно не любил смотреть в иллюминаторы, предпочитая погружаться в документы или переписку. Но сейчас не было ни бумаг, ни привычной деловой гонки. Только он и пейзаж внизу.
Океан простирался до самого горизонта, его поверхность была спокойной, словно выжидала. Солнце клонилось к закату, и длинные полосы света ложились на воду золотыми дорожками. Эдвард поймал себя на мысли, что забыл, когда в последний раз видел закат – по-настоящему, а не мельком из окна офиса или через экран телефона.
Рядом стояла почти нетронутая бутылка минеральной воды. В другое время он бы заказал виски – для настроения, как он сам говорил. Но здесь, в воздухе, что-то изменилось. Виски не хотелось. Ничего не хотелось, кроме как понять, что же заставило его подняться на этот самолёт и полететь в неизвестность.
Мысли вернулись к недавнему разговору на благотворительном вечере. Эдвард даже не помнил имени того человека, с кем говорил. Только его лицо – загорелое, расслабленное, с лёгкой улыбкой. Этот человек когда-то был одним из них: амбициозным, успешным, отчаянно гнавшимся за идеальным образом жизни. Но теперь он был другим.
– Ты удивляешься, почему я уехал? – сказал тот, потягивая коктейль. – Потому что понял, что всё это – мишура. Деньги, власть, успех. Они не спасают тебя от пустоты, они только прикрывают её. Ты тоже чувствуешь это, Эдвард. Попробуй уехать туда, где люди живут без часов, без графиков, без гонки.
Эдвард тогда усмехнулся, но слова застряли в голове. Через несколько недель он не выдержал и купил билет.
– Мистер Моррис, мы подлетаем к главному острову архипелага, – раздался голос пилота.
Эдвард поднял глаза. Сквозь иллюминатор он увидел зелёное сердце Вити-Леву – главного острова Фиджи. Под крылом самолёта блестела вода, а крошечные островки, как разбросанные драгоценные камни, окружали основной массив. Деревья казались такими густыми, что их зелень переливалась оттенками от нефритового до почти чёрного.
Приземление прошло почти бесшумно. Аэропорт был совершенно не таким, к каким привык Эдвард. Никаких толп, огней или рекламы. Только тёплый ветер, тропические пальмы и простое провинциальное здание аэропорта.
– Добро пожаловать на Фиджи, сэр, – сказала женщина в лёгком платье, протягивая ему гирлянду из цветов Франжипани. Её улыбка была тёплой и настоящей, настолько искренней, что Эдвард почувствовал себя неловко.
Скоро он оказался на небольшой лодке. Мотор гудел ритмично, и волны поднимали её на плавные гребни, словно приветствуя нового гостя. Капитан, немногословный мужчина лет пятидесяти, держал курс к его пункту назначения – маленькому острову с крошечной деревней, почти затерянной в океане.
Эдвард смотрел на горизонт, где вода сливалась с небом в мягкой дымке. Линия горизонта казалась ему символом: конец старого мира, начало нового. Воздух был пропитан солью и чем-то сладким, напоминающим аромат кокосов. Это был мир без стекла, стали и бетона.
Он откинулся на сиденье и закрыл глаза, позволив лодке уносить его всё дальше от привычной жизни.
«Это только начало,» – подумал он, чувствуя, как внутри зарождается что-то новое, ещё неясное, но уже сильное.
