Наикратчайшее предисловие
Дорогие читатели! Это четвертый роман в серии "Горианские истории". Если эта книга попалась вам первой, очередность книг в серии не должна вас беспокоить. Специально для вас я делаю каждую книгу отдельной по сюжету и полностью завершенной. Если вы заинтересуетесь миром "Горианских историй", то сможете прочитать мои книги, начиная с первого романа – «Крылья для землянки».
Традиционное большое спасибо за помощь редактору Пуговке, а также всем моим старым и новым читателям, которые начинали читать роман по главам и писали отзывы, чем вдохновили меня сделать этот текст еще интереснее и, конечно, дали много сил для работы! Каждый отзыв важен для меня, я буду очень рада узнать и ваше мнение по итогам чтения!
Южное море, теплое и ласковое на излете лета. Отдаленные крики морских птиц и еще более отдаленные – купающихся детей, приятный шум прибоя. Девушка в одном только купальнике, без снаряжения, ныряет с борта плоской спортивной лодки. Следом погружается юноша в полном обмундировании ныряльщика. И оба сразу уходят на глубину, недоступную простым купающимся. Под водой тихо, словно весь мир замирает на эти минуты.
Сафира сначала просто несется в глубину, не думая ни о чем. Мысли тоже отнимают энергию, а мозг, лишенный кислорода, нуждается в полном покое. Лишь мельком она взглядывает на прибор на запястье, похожий на часы, но это не часы, а глубиномер. Она позволяет себе лишь одну мысль, о цифре, отраженной на циферблате – шестьдесят семь. Значит, еще три метра – и назад. Погружаться больше семидесяти метров ей опасно, а она не сумасшедшая фанатичка, способная рискнуть жизнью ради очередного личного рекорда.
Море обожает фанатиков, часто повторял ей тренер, когда она была еще совсем ребенком, потому-то частенько и забирает их навсегда. Теперь она уже не дитя и разъяснения не нужны – все правила безопасности давно понятны и она неукоснительно их соблюдает: рекорды на время ставят на поверхности, а погружения в глубину делают на семьдесят процентов возможностей – и ни процентом больше.
Разумеется, если вдруг случится «блэк-аут», если мозг отключится, и она потеряет сознание, Фемир подхватит, вытащит, и, скорее всего, откачает. Затем он и плывет рядом с баллоном. Она оказывала ему ту же услугу во время его тренировки – почти все дайверы, практикующие телепатический дайвинг, занимались в парах. За исключением тех, кто практиковал тройки для экономии времени: два занимающихся, один страхующий. Но это, конечно, более рискованно и дайверам-любителям не разрешалось.
Кроме того, страхующий помогал и телепатически, синхронно входя в такой же транс и поддерживая это состояние у ныряющего за счет обмена эмоциями. Ничего лучше этого Сафира в жизни не испытывала. Иногда в Федерации спортсменов Горры даже возникали жестокие дискуссии о том, не является ли телепатический дайвинг формой наркомании, порождающей нездоровую зависимость и приводящую к сокращению продолжительности жизни.
Но последнее пока никто не доказал, а страстная влюбленность в спорт, как известно, присуща почти всем, кто им регулярно занимается, так что дайверы лишь фыркали и пожимали плечами в ответ на все обвинения. К тому же на их защиту всегда вставали ученые, изучающие телепатию и неизменно открывающие все новые оттенки трансовых состояний с помощью опытных дайверов.
Несколько раз подруги, никогда не занимавшиеся спортом, спрашивали Сафиру, что в этом такого особенного, но описать всех ощущений словами она никак не могла. Это состояние абсолютного покоя, смешанного с восторгом. Это взрыв противоположных приятных эмоций, например, вселенского умиротворения наравне с желанием жить, плыть, чувствовать прохладу воды, омывающей все тело, такой живительной, что кажется: ей можно дышать. Иногда Сафире даже казалось, что она и правда дышит с задержанным дыханием – не легкими, но всей кожей, всем телом и даже чем-то большим, чем тело – возможно, под водой жила и дышала ее душа.
На поверхность она вынырнула счастливой, словно рожденной заново и буквально готовой начать новую жизнь. В каком-то смысле новая жизнь и ждала ее – приятная, волнующая и полная восхитительных приключений. И только сходя на берег, Сафира почувствовала нечто, напоминающее отдаленный дискомфорт. Что, если все это слишком хорошо, чтобы быть правдой?
