Вступление. Крах фантастики
Я с детства люблю читать. Чтение распахнуло для меня окно в этот огромный мир. Я читал всё подряд, впитывая знания и эмоции, пропуская непонятные, пока, или неинтересные куски мимо сознания. Читал повести и рассказы, приключения и фантастику, любовные романы и запутанные детективы, стихи и прозу. Читал книги и журналы, переснятые с книг фотографии и перепечатанные на пишущей машинке вручную листы. Читал то, что было разрешено, что официально не одобрялось и что было реально запрещено. Весь этот поток информации, таинственным образом переваривавшийся где-то внутри, и сформировал то что есть, то есть меня.
Поначалу, предпочтение отдавалось более простой, понятной или эмоциональной литературе, такой как сказки и приключения. Сказки бесценны для детского восприятия. Они закладывают главные базовые жизненные ценности. Нереальное, фантастическое обрамление сюжета в них не главное. Это лишь нерв, эмоциональная оболочка для лучшего и быстрого заглатывания заложенных в ней моральных (нравственных) ценностей, таких как доброта, прощение, упорство в достижении выбранной цели и т.п. Эти ценности довольно банальны, и в потоке жизни мы можем легко пройти мимо них, не зацепив. Завернутые в сказочную оболочку, они не остаются незамеченными, и западая глубоко в душу, постепенно участвуют в формировании личности, делая её лучше.
Ну и приключения. Кто их не любит? Вместе с героями повествования мы проходим все их пути. Плаваем по морям, переживая жесточайшие штормы и нападения свирепых и безжалостных пиратов. Пробираемся по непроходимым заболоченным джунглям и изнываем от жажды в безумно жарких и бескрайних пустынях. Открываем для себя всё великое и чертовски захватывающее многообразие этого мира. Участвуем в коварных интригах королевских дворов или становимся их жертвами и судорожно ищем выход из этих безнадёжных ситуаций. Вместе с героями влюбляемся и защищаем свою чистую любовь. Ищем и находим несметные сокровища давно ушедших могущественных царств. Сражаемся и побеждаем! Как можно не любить такую литературу, особенно в детстве, когда собственный жизненный опыт и кругозор ещё крайне мал, а жажда познания и потребность в ярких эмоциях – огромна?
Затем пришло время фантастики. Любовь и трепетное отношение к этому жанру литературы я пронёс через всю жизнь. Разорвать серые будни, вялое, сонное и предопределённое течение повседневной жизни и заглянуть краем глаза в это влекущее будущее. На это была способна только фантастика. Такие притягательные, таинственные и завораживающие названия: туманность Андромеды, Кассиопеи, Бетельгейзе – волею писателей, ставшие близкими и осязаемыми. Бегущее, летящее вперёд воображение легко рисовало громадные могучие корабли-звездолеты и ослепительные солнца новых миров, леденящие душу столкновения с другой жизнью, с неожидаемой реакцией на контакт и загадочные происшествия в дальнем космосе с непредсказуемыми последствиями. Мир оказался огромным и чрезвычайно разнообразным. Тут переплелись такие удивительные чувства, как опасная, но такая желанная надежда выхода человечества из одиночества в этом холодном беспощадном мире и тревожная непонятность вечной жизни. Тоскливое одиночество заброшенных путников и холод дальнего космоса. Безграничные и пугающие возможности искусственного интеллекта и затаённая надежда на реализацию какой-то смутной, тайной мечты, надежды. В фантастике, мы ничем не ограничены, нам можно всё. В ней мы давно преодолели всевозможные запреты на сверхскоростное перемещение во Вселенной, можем нырять в некое подпространство и тут же выныривать где угодно: на другом краю нашей галактики или в другой, далёкой и таинственной, или, вообще, на краю Вселенной. Как в хорошем спектакле, за удачную постановку ты прощаешь авторам условность декораций, так и в хорошем фантастическом произведении, за свежую идею, неожиданную находку, необычный взгляд или новые ощущения на происходящее действо, прощаешь авторам явные технические или научные ляпы. Необычность и разнообразие взглядов писателей-фантастов на этот мир помогают преодолеть и косность собственного мышления, даря возможность заглянуть в будущее. Фантастика для меня была как дальний ориентир в текущей, достаточно серой жизни.
Так получилось, что я рос вместе с фантастикой. Поначалу наивной и восторженной, затем набиравшей силу и мудрость и, наконец, вступившей в полосу кризисов.
Поначалу, писатели-фантасты пытались реально описать картину будущего. Иногда, особенно там, где будущее просматривалось довольно линейно, это им действительно удавалось. Достаточно было проследить цепочку развития существующей реальности и правильно её интерпретировать и вот, вы заглянули за горизонт.
Таким писателем был Жюль Верн. Для него были приоткрыты подобные направления. Ему нужно было только аккуратно пройтись по их развитию и отследить качественные переходы, которые как раз больше всего и поражают воображение людей. Иногда это удавалось лучше и эти произведения оставались любимыми у читателей на много лет. Иногда – хуже, и большинство таких произведений забылись.
