Нарушая заповеди

1. Добро пожаловать в историю!

ОНА уверена, что давно укротила внутренних демонов и точно знает, чего хочет от жизни. Она привыкла отвечать за свои слова, поступки, даже мечты… И следует заданным курсом.

ОН полон противоречий и не знает, чем закончится сегодняшний день. В то время, как губы заученно шепчут молитву, он мысленно опускает на колени плачущую жертву. Он учится прощать и люто ненавидит…

Кто он – падший ангел или раскаявшийся грешник? И что он хочет от неё?

****************

!!!ВНИМАНИЕ!

Все персонажи, а также названия учебных, развлекательных и прочих заведений вымышлены! Любое совпадение прошу считать случайностью.

2. Глава 1

Ненавижу!.. Сволочи! Как же я их ненавижу!

Зажимаю уши ладонями и сдавливаю очень сильно, зажмурив глаза.

Заткнитесь уже, уроды!

Секунда, вторая... десятая. Лишь пульс бьется в ладони и уши хрустят почему-то. Но ЭТИХ… не слышно. Вот чем они там занимаются?! Убираю руки, чтобы прислушаться... Тишина. Вот гадство! А может, они уже ушли? Я тихо подхожу к стене и прикладываю ухо...

Ну да, как же – ушли они! Эта кобыла сисястая что-то там бормочет, да ещё подхихикивает. До чего же отвратительный голос! Ну как Ромка может... с ней?! Он что, не видит, какая она?.. Вспоминаю, как эта чувырла хлопала своими наращенными ресницами и выпячивала губищи, похожие на задницу гамадрила. Как водила длинными острыми когтями по Ромкиному запястью… А он таращился в вырез футболки на её буфера… Буферищи! Тоже, небось, не свои! И ничего, кроме этих пошлых выпуклостей, не замечал. Да как можно не видеть, что она… Дура белобрысая!

Мне хочется долбануть кулаком в стену!.. А лучше стулом! Чтобы они там не расслаблялись. Почему он не выпроводил эту идиотку сразу после ужина? Зачем было тащить её в свою комнату? Варианты – показать фотки или подготовиться к ЕГЭ по физике мною даже не рассматриваются. В её пергидрольных извилинах такое понятие, как физика, не могло задержаться в принципе.

А предположения, которые навязчиво лезут в голову, вызывают тошноту, ярость и... Нет – слёз отчего-то нет. Я даже скривилась и хныкнула пару раз, но не выдавила ни одной слезинки. Только голова разболелась.

Ну, папочка, спасибо тебе большое. Всё пытаешься угодить своей курице колхозной – устроил здесь дом свиданий! Похоже, у всех мужчин в этом доме мозг сосредоточен в нижней части туловища. Личную жизнь они устраивают!.. А меня спросил кто-нибудь – меня устраивает их личная жизнь? Или я, по их мнению, не доросла до права голоса?

За стеной, словно почуяв моё настроение, отозвались громким ржанием. Будто специально издеваются. А этот кобель застеночный дорос, значит?!

Как же хорошо и спокойно без него было! И без мамаши его блаженной. Лучше бы, конечно, только без неё – терпеть не могу эту овцу. Везде суёт свой нос и вечно лыбится. Наверное, она даже сидя на толчке улыбается. И когда с папочкой моим в постели кувыркается – тоже рот до ушей. Фу! Какая же гадость! Мне бы такое и в голову не пришло, если бы я недавно не услышала, как она стонет в отцовской спальне.

Хотелось бы мне верить, что в тот момент у неё зуб разболелся… Вот только на следующий день она так сияла своей улыбчивой рожей, что я уже мечтала, чтобы у неё вовсе зубов не осталось. Гейша престарелая! Ей, похоже, уже лет сорок, а всё туда же! Теперь-то я к их комнате даже не приближаюсь, но психологическая травма уже нанесена. И где были глаза у моего папки? После таких красоток запасть на это недоразумение!.. Да ещё и в дом её приволок! А она притащила багаж… И моя жизнь закончилась…

В соседней комнате неожиданно хлопнула дверь, а в коридоре послышалась возня и снова это мерзкое хихиканье. Меня будто пнули в том же направлении, и вот я уже вылетаю из своей комнаты и едва ли не сталкиваюсь с этим озабоченным дуэтом. И здесь тискаются! А в комнате что тогда делали?

– Вы совсем оборзели? – вырывается из меня злобное шипение.

Так-то я собиралась гордо пройти мимо и спуститься на первый этаж. Но не прошла. Зацепилась взглядом... Потом и языком, а он, как давно известно – мой враг.

– Лялька, ты чего фырчишь? – Ромкина рука ласково треплет меня по волосам, заставляя задеревенеть мой язык и все конечности. – Давай ищи киношку, как вернусь – посмотрим.

И вместо того, чтобы отбросить эту руку и пройти мимо, я, как болванчик, молча киваю головой в знак согласия. А ещё перестаю дышать, впитывая эту незатейливую ласку, от которой по коже головы носятся колючие мурашки. Вот как он это делает?

И вдруг становится неуютно и холодно, когда его ладонь, слегка задев краешек моего уха, возвращается обратно и обхватывает обнажённое предплечье этой мымры. А я не силах отвести взгляд, пытаясь прожечь дыру в месте соприкосновения… Мне хочется выдрать её бледную руку прямо из плеча и выбросить собакам. Не нашим – бродячим.

– Договорились, Ляль?

Зачем он спрашивает? Я ведь уже ответила, то есть кивнула… Наконец, я отмираю и, сипло пробормотав «Ладно», спешу проскользнуть мимо этих двоих в сторону лестницы. Что мне там надо? Да ничего, но не возвращаться же обратно у них на глазах. Зачем тогда, спрашивается, выходила?