– Ты уверен, что это последнее средство? – хрипит мужчина в маске, скрывающей лицо.
Он говорит явно изменённым голосом. Одежда скрывает его фигуру, завёрнутую в плащ, скреплённый фибулой с головой дракона. На руках перчатки, на голове капюшон плаща. При всём желании узнать его, встретив в обычной жизни, не получится.
– Да, Великий магистр, – почтительно склонив голову, громко произносит маг-прорицатель, – это не просто последнее средство, это единственный шанс за последнюю тысячу лет.
– Доложи, чтобы все услышали, – требует мужчина, которого называют Великим магистром.
Маг-прорицатель разворачивается так, чтобы видеть ещё пять человек, стоящих в небольшой библиотеке замка. Все они магистры Ордена Дракона, объединённые единой фанатичной целью, ради которой готовы на всё.
– Я спрашивал Оракул, карты, гадал на внутренностях животных, составлял гороскопы, делал нумерологические расчёты и везде получал один и тот же ответ, – волнуясь, говорит маг, – час пробил. Ритуал вызова той, которая сможет заменить Катриону Макхью, нужно делать немедленно.
Магистры заволновались, переговариваясь вполголоса, известие ошеломило их. Из поколения в поколение их роды служили в Ордене ради того, чтобы вернуть драконов в этот мир.
Тысячу лет назад из-за упрямого предка Грегори Макхью драконы покинули этот мир, унося с собой удачу и процветание.
– Великий магистр, но тогда придётся убить Катриону, – с тревогой говорит один из пяти магистров Ордена, высокий, широкоплечий мужчина с карими пронзительными глазами и тёмными волосами. – Чужая душа не переместится в живое тело.
– Она сама виновата, такая же упрямая, как и её муж, – жёстко отвечает Великий магистр, – Если бы предки её мужа, упёртые гордецы, не прогнали драконов, то и нам не пришлось бы служить в Ордене.
– Мы предлагали Катрионе помочь нам, она отказала, – с сожалением произносит маг-предсказатель, – Мы уговаривали её продать Драконий перевал, но она отказалась. Вдова просто не оставила нам выбора.
– Сам подумай, насколько всё благоприятно складывается: Грегори Макхью погиб на войне, Катриона вчера, выждав все положенные сроки, унаследовала Драконий перевал. Когда, как не сейчас? – вступает в беседу один из магистров. – Или ты хочешь пойти против Ордена?
– Нет, конечно, нет, – испуганно произносит сомневающийся магистр с карими глазами.
Он знает, что делает Орден дракона с отступниками. Благая цель достигается грязными методами, и он боится, что цели Великого магистра не так благородны, как он говорит членам Ордена.
– Так тогда к чему эти сомнения? – сурово спрашивает таинственный лидер Ордена, и темноглазый магистр клятвенно заверяет, что он готов к ритуалу.
Пять самых сильных магов Ордена Дракона становятся по углам пентакля, подготовленного магом-прорицателем, смыкая цепь, взявшись за руки.
Верховный магистр становится в центр пентаграммы. Проводящий ритуал седьмой маг-прорицатель, зажигает свечи, читая заклинание. В это время Великий магистр рисует руны призыва.
Когда зажглась последняя свеча, нарисована последняя руна и сказано последнее слово, в пентаграмме происходит вспышка, забирающая силы у магов для переноса той, которая сможет выполнить прорицание.
– Она пришла, – восторженно говорит маг-прорицатель, а магистры падают без сил.
Я так замёрзла, что, кажется, все внутренности прилипли друг к другу, а кровь превратилась в лёд.
С трудом открываю глаза и ничего не вижу. Перед глазами белая искрящаяся пелена. Я осторожно поворачиваюсь и одновременно происходят два события: упираюсь во что-то тёплое и голову разрывает от невыносимой боли, словно вонзился раскалённый штырь.
Ощупываю голову. Вроде бы, кроме огромной шишки на затылке и нет ничего. Последнее, что я помню, это моё фееричное появление на катке, закончившееся падением. Я знатно приложилась спиной о лёд.
Вот только где я сейчас? На больницу не похоже, да это ни на что не похоже, кроме бескрайней Арктики.
Такс, посмотрим, кто это так любезно согревает мою попу, спасая от переохлаждения.
– Миледи, слава богу, вы живы, – закудахтал женский голос откуда-то сверху. – А кто это с вами?
Кто бы мне сказал, кто эти все люди вокруг: миледи и её «наседка», а ещё моя грелка под боком?
– Где это я? – спрашиваю сиплым голосом. Во рту сухость, губы потрескались, а в горле словно выросли заросли кактусов.
Мой вопрос сродни подвигу. И так нечёткие очертания склонившейся надо мной женщины расплываются ещё больше, превращаясь в одно тёмное пятно и исчезая вместе с сознанием. Я опять проваливаюсь в беспамятство.
– Милорд, – прихожу я в себя от того, что женщина-наседка трясёт мою грелку, – откуда вы на землях Драконьего перевала?
Божечки мои, кажется, я в дурдоме. Неужели так сильно приложилась головой, что проблемы с психикой появились? А главное, кто меня сдал сюда? Я же с пятнадцати лет живу одна, даже кошки нет. Моя соседка по палате явно перечитала фэнтези, раз глюки идут о драконах.
Тот, кого психическая назвала милордом, издаёт слабый стон, а я с любопытством разворачиваюсь и получаю новый болевой шок, голова снова взрывается миллиардом раскалённых углей. Из горла вырывается стон похлеще милордовского.
