1. 1. Пролог. В деревню
Дорогие читатели, вас снова ждет сказка. Добрая, светлая, самую малость страшная. Настоящая - с добрыми Настеньками и грозными медведями. С приключениями, тайнами и, конечно, любовью - большой и сказочной.
Ну, поехали!
***
— И снова в эфире Стася Ли! Сегодня мы едем в деревню! Да, да, в самую настоящую деревню Ярославской области. Печка, туалет на улице, огород…
— Стоп съемка. Стась, какой огород, ну ты чо, на дворе ноябрь.
— Огород, Валь, понятие круглогодичное, — тяжело вздохнула девчушка с двумя разноцветными хвостиками и в солнечных очках, несмотря на то, что снимали они в пригородной электричке. — Как и свинарник, и кролики, и вязание половичков. Ты нифига не шаришь, сейчас в тренде деревня и ручной труд.
— Конечно, и туалет на улице, — сморщил нос парнишка в смешной розовой шапке.
— И туалет на улице, — отрезала девушка. — Знаешь, как приятно за всем этим наблюдать на экране айфона? Сидя на диване в своей московской студии, ага.
— Я в свинарник не пойду, — заупрямился парень.
— Ты — оператор. Пойдёшь, как миленький, — и, видя, как ее спутник смурнеет, Стася целует его в нос. — Ну Вальчик, это наш шанс. У нас почти пять тысяч подписчиков уже, а будет — пятьдесят тысяч! Сто тысяч! Обещаю, это будет бомба!
— Это будет очень вонючая бомба, — сдаётся парень. — Курятники, навоз, квашеная капуста.
— Печка, колодец, парное молоко, — весело подхватывает девушка. — Давай, снимаем. В эфире Стася Ли, и мы едем в деревню!
В пригородной электричке холодно и пусто. Никто не хочет в деревню в ноябре. Настю Лисицину, или, как ее знают в эфире, Стасю Ли, это совершенно не смущает. Она едет домой. Протертые сиденья, озябшие ноги, горячий сладкий чай из термоса. Ей все нравится. Она наконец-то увидит маму. И братьев с сёстрами. В ее огромном рюкзаке куклы и сладости.
— Никогда не видел живой курицы, — задумчиво произносит Валентин, ее парень. — Это так странно. И почему люди не научились клонировать мясо? Как было бы здорово: вырастили отдельно грудки, отдельно крылья…
— Отдельно яйца, — весело подхватила Стася. — Хочешь яйцо, Валь?
— Чипсов хочу, — вздохнул Валентин, он же Вал-Дай. — И пепси.
— А мы в общаге пепси унитазы мыли, — невинно замечает девушка, весело стуча вареным яйцом по пластиковому столику. - Ой мля! Валь! Я же просила яйца сварить!
— Я сварил, — с достоинством отвечает парень.
— И сколько ты их варил?
— Ну… минуту. Или две.
— Придурок, они почти сырые!
— Не мужское это дело — еду готовить, — огрызнулся парень, поглубже натягивая шапку. — Блин, Насть, чо так холодно? Где отопление?
— Летом ему жарко, зимой холодно, — ворчит Настя. — Ты ж в деревне сдохнешь, Валь. Зачем я тебя с собой потащила, а?
— Как оператора, защитника и любимого человека, — мгновенно ответил парень. — Ладно, прости за яйца. Иди сюда, погрей своего мужчину уже.
Он перетащил слабо сопротивляющуюся девушку к себе на колени и запустил руки ей под куртку. В вагоне они были одни, и ему это очень нравилось.
Через два часа они вышли на небольшой станции. Та же картина: пустота, грязь и дождь со снегом.
Валентин с ужасом заглянул в телефон.
— А что, убер вызвать нельзя? — тихо спросил он. — Связи совсем нет.
— Фигня вопрос, тут до деревни три километра, — бодро ответила Настя. — А там вышка есть. Наверное.
— Три километра?
— Ну да, рядом совсем.
— Лисицина, ты больная.
— Поздоровее некоторых. Пошли уже, колобок.
— Почему колобок? — с несчастным видом спросил парень, поправляя рюкзак.
— Ну ты от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от ректора тоже ушел…
— В академический! По причине длительной болезни!
— Да-да, от военкома ушел…
— Вообще не смешно!
— А от меня, от Лисицыной, не уйдёшь, я тебя съем, — захохотала девушка, обнимая его за шею и целуя. Знала, что поцелуями может добиться от своего парня всего, чего захочет.
Действительно, он заулыбался, обхватил ее двумя руками, отвечая на поцелуй, и даже ныть на время прекратил.
Они были отличной парой: деревенская девочка Настя, бросившая технический институт на третьем курсе (сопромат оказался ее сильнее) и Валентин, житель большого города, блогер и, как он себя называл, метросексуал. Настя, правда, уверяла, что если в городе нет метро, то метросексуалов тоже быть не может, но Валя только обзывал ее деревенщиной и ржал в ответ.
Никакой деревенщиной Настя, конечно, не была. В городе она жила с двенадцати лет и чувствовала себя там отлично. В деревню возвращаться не собиралась, что она там забыла? Мать ее из своей жизни вычеркнула, когда нового мужа себе завела, Настю забрала бездетная тетка к себе, сестра Настиного отца.
И сейчас бы не поехала, но… сложная там была история, дурацкая. Про такую даже блог снимать не стоит, пока не разберётся окончательно.
— Настя, я устал, — неожиданно заявил Валька. — Долго ещё?
— Валь, да мы сто метров только прошли, — удивилась Настя. — Ты реально отвык ножками ходить, тебе полезно. А то на такси в булочную ездишь.
— О да, — пропыхтел парень. — И сейчас бы поехал, да разве здесь такси есть?
— Нету, — отрезала Настя. — Откуда?
Лет десять назад в Глухареве из транспорта был только мотоцикл дяди Саши — Урал с коляской, да лошадь, причём без телеги, просто лошадь. Сейчас, возможно, что-то и поменялось, но она в это верила с трудом.
