Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения
«– А чем вы здесь занимаетесь? – спросил я
– как и вся наука, – сказал горбоносый.
– Счастьем человеческим».
А. и Б. Стругацкие.
«Понедельник начинается в субботу».
Брата Морфея, бога сна, древние греки называли Фантазом. Он заведовал на Олимпе иллюзиями, отсюда и произошло слово «фантазия» (от греческого phantasia – воображение). Именно благодаря фантазии человек способен творить. От этого же корня образована и «фантастика» (искусство воображать) – термин для обозначения литературных произведений, изображающих невероятное как действительное и наоборот.
К существительному «фантастика» часто добавляют эпитет «научная», однако границу между научной и сказочной фантастикой не всегда удается прочертить четко, порой элементы научной фантастики и сказки смешиваются в одном произведении: К. Д. Саймак «Заповедник гоблинов».
Можно встретить утверждение, что научная фантастика существует ради прогнозирования научно-технических идей. И действительно, значительная часть технических предвидений принадлежит авторам фантастических произведений.
Еще до нашего столетия были предсказаны и телевидение, и антигравитация, и отравляющие вещества, и акваланг, и многоступенчатая ракета. Однако все читают и перечитывают жульверновскую историю про капитана Немо, а не роман его современника «Электрическая жизнь», где предвидений больше, чем во всех произведениях Ж. Верна вместе взятых.
Дело, видимо, в том, что фантастика – это художественная литература, ее предметом всегда был и остается человек. Фантастика исследует поведение человека, но в необыкновенных условиях, перенося читателя в далекое будущее, а значит, фантастика становится уже социальной.
Таким образом, под научно-социальной фантастикой будем понимать ту часть массы произведений фантастического жанра, авторы которых не ограничиваются прорисовкой занимательного сюжета, а моделируют реальность будущего (альтернативную реальность) со всеми проблемами, свойственными человеческому обществу сегодня, либо могущих возникнуть в будущем из-за самой природы этого общества.
Научно-социальная фантастика – это совокупность высокохудожественных произведений фантастического жанра, создающих логически непротиворечащие жизнеспособные модели будущего – альтернативной реальности с учетом исторических, психологических, социально-политических, экономических и культурных характеристик человеческой цивилизации.
Предшественницей научной фантастики является – утопия, названная так по знаменитой книге английского гуманиста Т. Мора, который хотел рассказать людям о совершенном обществе. Самая известная утопия нашего времени – «Туманность Андромеды» (И. А. Ефремова), изобразившая, каких звездных высот может достичь объединенное человечество, покончившее с гонкой вооружений и социальной несправедливостью.
Фантасты пишут не только о будущем, но и о настоящем (Г. Уэллс «Человек-невидимка»), и о прошлом (М. Твен «Янки при дворе короля Артура»). Впрочем, рассказ о будущем и о прошлом, – это рассказ о настоящем, так как в нем отражаются сегодняшние представления автора.
На вопрос будут ли люди счастливы через 500 – 1000 лет, фантастика отвечает по-разному. Она стремиться воспитать в человеке гуманистические идеалы, она работает для счастливого будущего: ведь от самих людей зависит, каким будет грядущий мир. Сплошь и рядом фантасты изображают в своих произведениях то будущее, которое они не хотели бы видеть, для того, чтобы отвратить от него, предупредить людей об опасности.
Наиболее известной антиутопией стал роман Р. Брэдбери «451>0 по Фаренгейту», автор нарисовал жуткую картину общества, в котором – трагический парадокс! – пожарные существуют для того, чтобы жечь книги.
Таким образом, научно-фантастический жанр – это не чистая фикция и не легкое чтение для детей, а чувствительнейший индикатор состояния общества и прогноз основных тенденций его будущего развития. Но не следует думать, что фантасты в своих прогнозах грозят человечеству неминуемым концом и прочими бедами исключительно из-за скепсиса, цинизма, личных фобий и враждебной зловредности. Фантастика не пугает, а скорее предупреждает, ибо preamonitus preamunitus.
