To be, or not to be, that is the question…
William Shakespeare
Шум мотора в ушах, давление воздуха ощущается всем телом, я лечу по трассе верхом на мощной «Хонде», скорость больше сотни. Лисий хвост на шлеме яростно трепещет. Непередаваемое ощущение восторга! Я и мой конь – как одно целое, словно мифический кентавр. В такие минуты я забываю все плохое – прочь все проблемы и кошмары! Стальной конь даже лучше живого – он не испортит мои прекрасные стройные ножки. На дороге легкий гололед, но это не слишком сильно меня смущает – с моими покрышками можно гонять хоть прямо по катку. Но, я не подумала о том, что, возможно, не у всех на этой дороге обута такая замечательная зимняя резина. И когда встречная фура начала складываться, было слишком поздно размышлять о собственном легкомыслии. Огромный полуприцеп выносит на встречную полосу – прямо мне навстречу! От неожиданности я промедлила долгую секунду. Жму на тормоза, и (я все-таки девочка!) крепко зажмуриваю глаза…Если бы я сообразила отпустить его и лететь самой по себе, то наверняка получила меньше повреждений, но, увы…. Немыслимый кувырок, стальная масса во вращении буквально припечатывает моё женское тело к наклонной поверхности кювета, и, выворачивая мне руки, летит дальше. Дикая боль в спине и суставах. Темнота…
– Ты опять не накормила кроликов! И кто тебе разрешил надеть мой шлем!
Я вижу деда. Он страшно зол, но я рада его видеть – значит, я задремала и мне все приснилось. Я – маленькая девочка и мы с мальчишками играли в звездные войны. Я терпеть не могу играть с девчонками! Разозленный дед вдруг хватает ведро и начинает стучать им по моему шлему. Пожалуй, это чересчур даже для моего деда. Звон в голове и внезапная дикая боль.
– Ты жива?! – кричит дед совершенно чужим голосом.
С трудом открываю глаза, хочу посмотреть на кричащего. В кого это вдруг превратился мой дед? Ужасная реальность не сразу, но все-таки доходит до меня. Что за идиотизм! Неужели нельзя было найти лучшего способа, проверить, жива ли я, чем стучать ведром по моей голове!
– Так ты жива?!
Я сама не знаю. Боль исчезает. В течение секунды я вижу со стороны свое распростертое на земле тело, рядом – незнакомого мужика с ведром (наверное, водитель той самой фуры), потом снова темнота… И я бесконечно, бесконечно долго лечу в пространстве по сужающийся спирали, постепенно приближаясь к точке сингулярности…
В глуши, во мраке заточенья,
Тянулись тихо дни мои…
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
А.С. Пушкин
– К нам приходит новая сотрудница – объявил Сорокопутов Даниил Игоревич, наш директор, с недавнего времени, а ранее – начальник нашего отдела.
– И что она из себя представляет? – поинтересовалась Карина, тщетно пытаясь скрыть ревнивые нотки в голосе.
– Ну…, она шесть лет работала на заводе подъемно-транспортного оборудования, потом был относительно длительный перерыв в инженерной деятельности…
– В таком случае, она успела основательно всё забыть, да и программы проектирования не стоят на месте…
Сорокопутов покачал головой:
– Вообще-то самый худший вариант, когда человек вообще не имел никакого опыта в конструкторской работе.
– Значит, я была для Вас «самым худшим вариантом» – наигранно засмеялась Карина.
«Ну вот, еще одна… Интересно, надолго ли, и что она, действительно, собой представляет?» – подумал я, пытаясь от самого себя скрыть греховные мысли.
За последние три года в нашей небольшой проектной группе сменилось три сотрудницы и столько же сотрудников. Редко кто из них задерживался надолго, как например я, или та же Карина. Помню, рядом со мной сидела миниатюрная девочка Надя, примерно на пару лет младше моего собственного ребенка. Не бог весть какой специалист (да и рановато еще было), но симпатичная и приятная в общении девушка. Иногда мы ходили вместе до метро, говорили о нашей работе, о жизни, походах под парусами и тому подобное, в общем, были вроде приятелей. Девушка мне нравилось, я даже не прочь был бы иметь такую невестку (дочь в законе, в дословном переводе соответствующего понятия со слишком популярного ныне английского), хотя конечно, не мне «старику» решать это по нынешним временам, но и речь об этом даже не зашла, у девушки уже был парень. Проработала она у нас чуть больше года, ушла тихо, только сказав мне на прощание: «Всё, я уволилась», проходя за моей спиной.
– Отряд не заметил потери бойца – с легкой грустью сказал я Руслану Викторовичу, нашему системному администратору.
– Да, боец как то очень незаметно слился, – согласился он.
Из проработавших примерно такое же, как Надя, или чуть большее время мужчин мне больше других запомнился Дима Панченко. Мы с ним довольно много общались по работе, особенно в местных командировках. Вполне нормальный парень, и «дело разумел». Кроме того, с ним иногда интересно было поговорить не только о работе, но и о литературе, например, романах Ильфа и Петрова. Но была у него одна слабость, увы, весьма характерная для многих наших мужиков. В один прекрасный майский день (я в это время был в отпуске) он пришел на работу изрядно «уставший», написал заявление «по собственному желанию», и, с чистой совестью, уснул прямо на рабочем месте. Очень жаль.
