1. Глава 1
- А вот за это я тебя лет на двадцать закрою, поняла? – Меня практически ткнули нашкодившим носом в чёрный мусорный пакет, аккуратно сложенный в формат кирпича.
- Серьёзно? – округлила я глаза со страху. Мне нельзя на двадцать лет, мне даже на час нельзя опоздать, дабы сына из сада успеть забрать. – Я не знала, - пискнула, с ужасом разглядывая целый пласт моих несбыточных надежд.
- Незнание закона не освобождает от ответственности, - пронудил следователь, бросая на стол пакет. Поднялось облачко белой пыли. Глаза моментально заволокло, в носу засвербело. Громогласный чих удержать внутри себя не получилось.
- Будьте здоровы. – Полное сарказма пожелание вылетело из его ухмыляющегося рта.
И вам не хворать – подумала, но вслух ничего не сказала. Как я уже успела заметить, юмор не входил в набор личных качеств этого мужчины. Хотя, в органы шутники и не попадают…
Следователь уселся на скрипнувший совдеповский деревянный стул, а я скукожилась на своём, попадая под леденящий серебром взгляд.
Он смотрел на меня не отрываясь. Я всё глубже вжимала голову в плечи, жалея о каждом сантиметре своего полутораметрового с кепкой тела, точнее, с высоко начёсанным искусственным париком…
Полнейшая абсурдность ситуации не давала светлым мыслям пробиться в мою голову. А пронизывающий до пяток взгляд лишил и тех, что были нажиты непосильным жизненным опытом. Ёрзнув ещё раз на стуле, я промямлила:
- Егор Дмитриевич, может, договоримся как-нибудь?
- Ты совсем уже сбрендила? – прорычал он. – Сверху ещё пять лет за взятку захотела?
- Никак нет. Какая взятка, вы что?! Я просто… С меня и взять то нечего. – Кроме очевидного. В это самое очевидное следователь и вонзился взглядом. Ну да, даже в моём угловатом теле имелись впечатляющие окружности. Расправила на груди рябинного цвета крупные бусы…
Правильно вот этот вот бугай выразился – сбрендила. По-другому и не скажешь. Полнейшей дуростью было согласиться на уговоры подруги. Натянуть на себя балахон Бабы Яги, не удивлюсь если взятый напрокат в местном доме творчества. Спрятать собственные русые волосы под кудрявый чёрный парик, от которого жутко чесалась голова, и так же жутко воняло третьесортной синтетикой. И что было глупее всего – ассистировать при процедуре снятия проклятия безбрачия вон с того бесчувственного пня…
А оно мне надо было? Нет, не так... А оно ему надо было? Навряд ли.
О Боги, и достанется же кому-то это мудиловое счастье... Хоть один плюс из маячивших на горизонте перспектив от двадцатипятилетнего срока – данное счастье точно обойдёт меня стороной.
Ну не дура ли!? Вот и о чём я сейчас думаю? Мне бы о собственных чаяниях переживать, а не о чужих…
Включился режим яжмать, глаза застлали кипячённые слёзы. Очертания сидевшего за столом следователя в очередной раз размыло.
- Начинается! – сказал он недовольно. Что-то чиркнуло. Потянуло неприятным запахом. Я опять остервенело чихнула. Будучи аллергиком, такая реакция на сильные запахи была для меня вполне привычной.
- Егор Дмитриевич, не погубите! - Апчхи. - У меня сыночек маленький совсем!
- Сын? – Что-то в его голосе как будто дрогнуло. Неужели, и в этой ледяной глыбе имеется что-то напоминающее доброту? А вдруг всё-таки пожалеет? Когда речь идёт о тюрьме, тут уже не до гордости. А страх за судьбу сына толкнул на полное безумие – я решилась на обман, подумав, что к тёске следователь будет лояльней относиться…
- Сыночек. Егорушка. – Слёзы брызнули из глаз в три ручья от стыда перед сыном - Богданом. Нос моментально забило. Тут уже и до икоты было недалеко…
Оторвала от пришедшего в полную негодность балахона лоскут ткани, всё ещё сырой от возни в снегу во время «задержания». Промокнула глаза и высморкалась. Вновь посмотрела на следователя…
Задержатель хренов. Единственное, что меня сейчас успокаивало, так это его рваные на коленях джинсы и очевидные мокрые пятна от того же растаявшего снега на тёмно-синей варёнке.
Просто так я не далась, да…
- Он совсем маленький. А я одна его воспитываю, Егор Дмитриевич. Совсем…
Непонятное выражение блеснуло в его правом глазу, левый же оставался безучастным, подсвечивая разноцветной палитрой поставленного мною «фонаря». Нет, туда лучше не смотреть, дабы не будить книжного червя, который начнёт опять сухо перечислять все статьи уголовного кодекса, которые я нарушила, зафинтилив калошей аккурат в должностное лицо…
Вернула своё внимание на непострадавшую часть уже скривившегося в скептической ухмылке следователя. Слёзы застряли в горле, когда он поднял телефонную трубку и сказал кому-то зайти.
Вошедшего мужчину я уже имела счастье видеть сегодня. Именно он смеялся громче всех, когда мы с этой ледяной глыбой нарушили монотонный рабочий процесс местного отдела полиции своим эпичным появлением. Он – в мокром рванье, с подбитым глазом. Я – в мокром рванье, со съехавшим вбок париком. Красота…
И на этот раз коллега моего инквизитора не обошёлся без порции гортанного смеха.
- Прости, Егор Дмитриевич, никак не привыкну к твоему подштрихованному облику, - сказал тот, утирая слёзы, вызванные смехом. Меня он просто-напросто даже не заметил, хотя я была этому только рада. На всякий случай всё равно прикрыла лицо ладонью по образу и подобию тех самых… не поступивших…
