ПРОЛОГ
Закат над Цзиньчэном1 рассыпал по небесам золотисто-алую пыль, окрашивая высокие шпили храмов и зеркальные стены небоскрёбов в оттенки пламени и крови. Вечерний бриз, скрытно блуждавший по тесным переулкам и широким проспектам, нёс в себе запахи жасмина, свежезаваренного чая и остывающих после трудового дня механических двигателей. В воздухе слышалась отдалённая мелодия старинного гуциня2, странно завораживающая на фоне неонового шёпота высокотехнологичных вывесок.
Таков был Лунхуа3 – мир, где сочетались древность и современность, подобно вещему символу Инь и Ян, плавно переходя друг в друга сквозь времена и события. Здесь энергетические потоки ци4, трепетно сбережённые древними мастерами, струились вдоль ультрасовременных магистралей, замысловато вливаясь в цифровые потоки информации. Города, вздымавшиеся к небу гигантскими стеклянными башнями, гордо соседствовали с мудрыми храмами и древними пагодами, где монахи в шафрановых одеяниях всё ещё хранили тайны мироздания.
Но в этом сияющем величии, за гранью быстрого мигания светодиодных вывесок и взволнованного гула автомобилей на левитирующих платформах, разрасталась тревожная тень. В последние недели в Цзиньчэне события разворачивались тревожно и таинственно. Люди исчезали без следа, словно растворяясь в тонких покровах ночи – торговцы и студенты, странствующие монахи и почтенные учёные… И даже лучшие детективы оказывались бессильными понять их судьбу.
Если бы дело было только в исчезновениях, жители могли бы объяснить их обычными бедствиями мегаполиса. Однако ночной воздух начал наполняться необъяснимой угрозой, страхом, что давно таился в древних легендах, и вдруг воплотился наяву – бесформенной тьмой, из которой проступали очертания хищных диких глаз и острых когтей.
Старики в чайных домах теперь вновь шёпотом рассказывали полузабытые сказания о тёмных демонах юаньмо5, что, выбравшись из своего заточения, терпеливо ждут часа, когда мир будет готов рухнуть в бездну хаоса.
Но были и другие истории – ещё более древние, ещё более таинственные. Истории, сохранившиеся среди лучших школ боевых искусств, символических амулетов и забытых рукописей. Говорилось в них и о героях, избранных небесами, о высших небожителях и драконах, о юношах и девушках, скованные самой своей судьбой и преодолевающих преграды невозможного, прокладывая сквозь мрак магии и противоречий свой собственный Небесный Путь. То были истории о великой любви, что загорается вопреки всем обстоятельствам, наполняя сердца огнём, способным победить даже тьму.
Эти предания казались лишь призрачным отблеском свечи на фоне наступающей ночи. Но тени уже собирались – в скрытых уголках мегаполиса, в лабиринтах подземелья Цзиньчэн, у небольшого алтаря древнего храма, пустующего уже сотни лет.
В эту ночь, молча и угрюмо, пытливо смотрел в глубь тёмных улиц старый мастер, взирая из окна своей маленькой, освещённой мерцанием свечей комнаты. Морщинистая ладонь, словно изваянная временем и боем, крепко сжимала старинный медный амулет – дракона, покрытого тончайшей позолотой.
– Настало время, – прошептал он себе в бороду, и глаза мастера вспыхнули неведомым светом, смешением тревоги и надежды, мудрости и печали. – Тьма обрела форму. Пламя завершает круг. Пусть Небесный Путь вновь укажет герою предначертанную дорогу.
А вдали, на горизонте, в горах за пределами Цзиньчэна, будто услышав старца, сверкнула молния, на мгновение озарив очертания небесного дракона, чей призрачный силуэт уже таял в насыщенных тьмой облаках… И мастер ощутил, как сердце забилось сильнее, словно почувствовав приближение героя, ещё не ведающего собственной важности.
Судьба уже вступила в игру, и ничто не вернётся назад.
Это было лишь началом пути, где тьма и пламя сольются вместе, а сердца героев начнут новую легенду. Легенду о тех, кто проследует, вопреки тьме, Небесным Путём, ведущим к свету и истинной любви…
Глава 1
ЗОВ ДРАКОНА
Раннее утро в Лунмэне6 просыпалось неторопливо, словно нежась под покрывалом из серебристого тумана. Высокие здания мегаполиса неспешно сбрасывали с себя ночную дымку, обнажая причудливое переплетение стекла и металла, украшенные узорами цифровых иероглифов. Тонкие пагоды и традиционные сводчатые крыши старинных дворов выглядывали из-за плеч громоздких небоскрёбов, как робкие старейшины, наблюдающие за современной молодёжью. Все в этом городе отражало гармонию контрастов, древность в едином дыхании с будущим.
Молодой мастер боевых искусств Ли Вэй7 сделал глубокий вдох, чувствуя знакомое покалывание прохладного воздуха, пропитанного ароматом цветущей вишни и пряностей с рынка. Он стоял на балконе небольшой квартирки, одетый лишь в свободные тёмные брюки для тренировок, и смотрел вниз, на просыпающиеся улицы. Отчаянно быстрые удары сердца успокаивались после утренней медитации и тренировки, а стройное тело, покрытое тонкой сетью едва заметных шрамов на плечах и руках, постепенно расслаблялось, избавляясь от перенапряжения и тревог…
Ли Вэю недавно исполнилось двадцать лет; он, без напускного тщеславия, был хорош собой – правильные черты лица, чуть раскосые глаза с задумчивым блеском звёзд, мягкая улыбка на губах. Однако больше всего внимание привлекала особая аура спокойной уверенности, исходящая от юноши, как от древнего меча, чей клинок ещё не до конца осознал своё истинное предназначение.
