Огромная серо-голубая волчица мчалась сквозь древний высохший лес. Тьма не только окружала всё вокруг, но и пробиралась в самое сердце каждого, кто здесь оказывался. Здесь находили пристанище многие забытые мечты. Озлобленные на весь мир, они любили путать заблудившихся сновидцев и нашёптывать свои лживые пророчества, от которых становилось невыносимо даже дышать.
Колючие ветки больно задевали и выдирали шерсть, под лапы то и дело попадались острые камни и шишки. На пути постоянно оказывались то поваленные деревья, то каменные глыбы, что приходилось огибать или перепрыгивать. Ленты, которые вплела в шерсть волчице её хранительница, цеплялись за деревья и застревали в кустах. Обычно они невесомо парили над ней, заколдованные охранными чарами девочки, но сейчас они будто потеряли все свои свойства и лишь путались под лапами и замедляли ход.
Страх неумолимо одолевал самую суть мечты.
Волчица злилась и скалилась сама на себя: она же здоровая боевая мечта сильной хранительницы, которой не раз приходилось доказывать свою прочность в поединках и не с такой опасностью, как сейчас, но лес Забвения был опасным местом для драки. «Неужели мне страшно?» – С изумлением подумала волчица. Здесь, на границе тёмной и светлой сторон ХеВакаары, страны фантазий, где живут мечты каждого существа во вселенной, всё норовило оказаться не тем, чем кажется.
За светлой мечтой, при рождении принявшей образ волка, гналась злобная тварь, вся поросшая щупальцами, способная даже из-под земли достать свою жертву. Приходилось внимательно смотреть, куда наступаешь. «Неужели бывают такие люди, чьи мечты выглядят настолько мерзко?» – С нарастающим ужасом думала волчица.
Чёрный слизняк с вонючей и зубастой пастью, противно твердил «моё-ё-ё!!», то догоняя её, то отпуская на расстояние. Его голод ощущался в воздухе, заполнял собой метущиеся мысли жертвы: «Прос-с-с-то остановис-с-сь, не убега-а-ай… Зачем тебе биться со мно-о-о-й?». Плотоядная мечта, рождённая из зависти, не могла породить собственный свет. Ей приходилось питаться чужой энергией и лес Забвения оказывался идеальным местом для охоты подобных созданий.
Волчица понимала, что её с лихвой выдаёт дробный топот собственных лап, словно лошадь копытами бьёт. Дыхание уже подводило, она выбилась из сил и окончательно заблудилась. «Сколько ещё до границы леса?!» – Она старалась уловить хотя бы намёк на аромат трав с лугов Фантазий, но тот ускользал, как только надежда появлялась в виде бледных просветов между деревьями. А может это лес играл с ней, забавляясь её беспомощностью. Сзади послышался утробный рык твари, тогда волчица изо всех сил навалилась на передние лапы и прыгнула на впереди стоящую скалу, чтобы лицом к лицу встретить пасть своего преследователя. Но позади никого не оказалось.
– Вздумал поигр-р-рать со мной? – Прорычала волчица, стараясь восстановить дыхание и сориентироваться как можно быстрее.
– А что-о-о тебе-е-е больше нра-а-авится? – Ехидно прошипела темнота будто бы ото всюду.
– Мне нравится равный бой! А ты меня явно боишься!
– Ты ош-ш-шиба-а-аешься-я-я. – Снова прошипела тьма.
С четырёх сторон на волчицу налетела тень растянувшегося червя, схватившего её в кольцо. Неудивительно, что она не видела края леса, ведь она уже находилась в утробе твари, рассеявшейся среди деревьев и снова собравшейся воедино уже вокруг своей жертвы.
Светлые мечты часто пропадали в этих краях или даже на самих лугах. Их поджидали злобные окоченевшие или склизкие надежды отчаявшихся, а потому сломленных людей, и поглощали их свет без остатка. Казалось, от них невозможно защититься. Мрачные мечты осмелели от собственной безнаказанности и хозяйничали по всей ХеВакааре, ведь тот, кто обладает большей силой, тот и правит бал.
Постепенно светлые мечты научились бояться, даже на своей, светлой стороне ХеВакаары. Почти с рождения, как только их мечтатель называл их и связь мечты с хранителем устанавливалась. Им приходилось прятаться в высоких колосках ковыли на лугах Фантазий или притворяться чем-то вроде камня или дерева у Русалочьих ручьёв и на горных высотах. Когда мечтатели приходили к ним, редко, те старались поскорее выпроводить своих хранителей обратно, чтобы не подвергать их опасности и во сне. Везде их могли достать потерявшие всякий страх тёмные помыслы почерневших душ.
Находясь в склизкой и удушающе вонючей утробе червя, волчица чувствовала, как из неё вытягивают свет. Она видела, как он серебристой ниточкой сочится из её лап, осыпается словно пыль с её шерсти. Вспомнилось, что она несколько раз видела, как что-то подобное происходило на её глазах с другими мечтами, неосторожно попавшимися в сети тёмных тварей. Тогда ей не казалось, что это так просто происходит, казалось это кошмарно больно. Но сейчас она просто исчезала, словно засыпала. Страх… Он порождал желание скорее избавиться от страдания, мысли инородными жуками ползали в её голове: «Зачем всё это терпеть? Зачем упрямиться и стараться? Ради чего?».
Сколько бы раньше она ни пыталась помогать другим мечтам справиться с монстрами, мечты быстро сдавались, источенные собственным страхом. Но никогда она не думала, что такое может произойти и с ней.
