НЕМКА
ОСТРОСЮЖЕТНЫЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ БОЕВИК
(матриархальное произведение)
– Так-так, остановись здесь! – забеспокоился старший лейтенант Верблюдов и стажёр Рогатко в недоумении припарковался, не доезжая здания прокуратуры.
– Видишь белую Ауди? Запомни ее, это сама Немка пожаловала, возглавляет местную организованную преступность.
– А, на допрос! От правосудия никто не скроется!
– Ты что дурак? Кому жить надоело? Сейчас устроит разбор полетов и кому-то ту-ту звездочкам на погонах, а может и Божьему свету.– Помахал рукой Верблюдов.
– А почему Немка?
– Национальность у нее такая, контролирует крупный бизнес, потоки оружия, присматривает за городом, а то и всем регионом, конкурентов не имеет. Нет такой силы, чтобы с ней бороться не у нас, не у жуликов. Видишь пухленького, коренастого, в черных очках… лысого… – это Медвежонок, отмороженный на голову, а долговязый с козырьком назад – Полтинник, их главный бухгалтер. Блондин с длинными волосами в белом плаще, весь белый – Маклауд. Запомни их – это наши и мать, и отец, и Родина, и жизнь, и друг, и враг, и не дай судьбе тебе с ними пересечься, это будет твой яркий финал!
Медвежонок джентельменски открыл дверь автомобиля, с которого вышла стройная, модельной внешности девушка, со слегка грубоватыми, угловатыми чертами лица, с волнистыми каштановыми волосами, в тигровом боа, на очень высоких каблуках. С остальных черных иномарок появились как на подбор высокие квадратные «шкафы» в однотипных пиджачках с короткими стрижками – на вид совсем неразговорчивые люди.
– Что это у наших блюстителей закона и порядка такое старое разбитое крыльцо, они беспокоятся о нашей безопасности, а о них не кому позаботиться.
– Понял, исправимся, – ответил Немке Полтинник, – там вот голубые ели можно посадить, стены покрасим в красный цвет, а на крыше большую звезду установим, будет местный кремль!
– Ребекка Арнольдовна! – выскочил из здания взволнованный заместитель прокурора Тятюшкин. – Как-то неожиданно Вы к нам пожаловали! Прошу, очень рады!
– Какой вежливый мужчина, далеко пойдете, я вам обещаю, и слово свое держу! А где ваш начальник?
– А он малость приболел!
– Как печально, но мы его навестить приехали, – вздохнула искренне Немка.
– Насколько помню, четвертый этаж налево? – поинтересовался Маклауд.
– Так точно, сударь!
На пропускном пункте стоял бледный худощавый парнишка, не зная то ли сесть, записать в журнал посетителей, то ли притвориться статуей или просто исчезнуть. Ребекка Арнольдовна почти по-матерински смотрела на мальчонку, потом наклонила к себе его голову и нежно поцеловала в лоб, тот покрылся пятнами. Когда проходил Медвежонок, заметивший у солдатика классные ручные часы, бесцеремонно их снял и одел на свою руку.
Главный прокурор таких гостей не ждал, был рассеян, даже испуган, привстал со своего рабочего места.
– Андрей Сергеевич! – обратилась Немка, – а нам сказали, что Вы больны, извините, не знали, апельсинчики не прихватили.
– Я? – еще больше оцепенел мужчина.
– Скорую помощь не ждали? – злорадствовал Медвежонок.
– Мне?
– Да-да-да! – перехватила инициативу Ребекка Арнольдовна. – Видно, ножки болят, не туда ходят, и ручки, не к тем тянутся, язычок страдает, не то говорит.
– У меня? – только промолвил прокурор.
Маклауд схватил авторучку с рабочего стола и с силой вонзил в плечо тучного человека.
– А! – завыл тот. – Делайте что хотите, только не убивайте, – орал он.
– Мальчики! – обратилась Немка к двум «шкафам» у двери. – Полечите дяденьку!
Раздался хруст мебели, звон битого стекла, шум падающих книг. Ивана Сергеевича швыряли от стены к стене, а он кричал одно – только не убивайте.
Полтинник достал мобильник, набрал ноль-три и сообщил диспетчеру медицинской службы, что в здании прокуратуры человеку очень сильно нездоровится.
– Может вызвать и ритуалку? – засмеялся Медвежонок.
– Внизу посмотрим, – спокойно ответил Маклауд.
Один из охранников вытолкнул тушу прокурора в окно, держа его всего лишь за галстук.
– Пока, Птенчик! – попрощалась жалобно Ребекка Арнольдовна, и через секунду внизу раздался шлепок.
В коридоре Немка обратилась к Тятюшкину, поправляя ему воротник: «Надеюсь, Андрей Сергеевич страдал не заразной болезнью?»
– Что Вы! – забормотал толстячок. – Знаете, какой у меня иммунитет! Спасибо, что попроведовали Агаркина, теперь он вынужден поправиться!
– Твои слова, да Богу в уши! – щелкнул по носу нового прокурора Медвежонок.
Солдатик так и стоял в одной позе у пропускного пункта, даже не дышал. Немка медленно вздохнула и оставила надпись в журнале: «Служи честно, мое Солнышко!». Когда проходил Медвежонок, то он сделал пару пассов перед лицом мальчика, тот никак не отреагировал, тогда лысый его толкнул пальцем в грудь и «оловянный солдатик» как срубленное дерево повалился на пол.
– Посмотри-ка, живой! – удивился Полтинник, когда они подошли к месту падения бывшего прокурора.
Андрей Сергеевич почти шепотом стонал: « Только не убивайте!».
– Видишь, и без ритуалки обошлись, – обратился Маклауд к Медвежонку, – не люблю похороны! Мрачно.… Увидишь олигарха Хавского, передай от нас привет, – посоветовал спасенному.
