Женя
Как там у классиков? «Ночь, улица, фонарь, аптека».
У меня сейчас было примерно так же. Только вместо ночи – поздний зимний вечер. Вместо улицы – опустевший офис лучшего в городе юридического бюро. А вместо фонаря и аптеки – двухметровый амбал в белой рубашке, который смотрел так, словно взглядом складки на моей одежде разутюживал. Сквозь строгий костюм сразу на нижнем белье!
Горячо! До поджимающихся на ногах пальцев.
Дико! До мурашек, бегающих по спине.
Пугающе до чертиков!
А эти руки его… С длинными пальцами, вязью татуировок, начинавшихся от запястий и прячущихся под закатанными рукавами.
Так и хотелось спросить: «А вы точно адвокат? Тот самый…» Но я молчала. Пытаясь побороть ком в горле, смотрела в льдистые глаза. Тряслась как кролик перед удавом. И надеялась, что все само как-то разрешится.
Совсем не так я представляла себе эту встречу. Наивно верила, что все пройдет примерно как на собеседовании. Поздороваюсь. Попрошу помочь подруге и ее мужу. Получу «да» или «нет» и буду свободна.
Во всяком случае, Валя именно так все описывала.
– Он, конечно, мудак, но умный! – уверяла она, поглаживая свежий гипс на правой ноге. – В Москве нет никого лучше. Только этот адвокат может нам помочь.
– Ты так говоришь, будто он не юрист, а врач редкой специализации. Нейрохирург какой-нибудь, – не верила я.
– Женька, этот гад круче любого нейрохирурга! Он моего босса в прошлом году после взятки смог вытащить. А в деле, между прочим, уцепиться не за что было! Свидетели, купюры… меченые, – стала загибать пальцы Валя, – записи с видеокамер и чистосердечное признание урода из министерства. Крышка! На десять лет небо в клеточку! А Бояринов вытащил! Дело развалил так, что следователь звездочки лишился, а прокурор в запой ушел. Зверь мужик!
– Ну и как я этого вашего зверя упрашивать буду? – С каждой секундой разговора идея Вали идти в юридическое бюро нравилась мне все меньше. – Он ведь и Коле твоему, и тебе уже отказал.
– Ну ты… – Глаза подруги забегали. – Сориентируешься на месте. Бояринов мужчина привлекательный, яркий. Говорят, красивым девушкам не отказывает. А ты ж у нас как с обложки. Только без глянца.
– Ты так говоришь, словно я переспать с ним должна.
Передернуло, стоило лишь подумать об этом. Чуть не расплескав чай, я поднялась со стула и обхватила себя руками.
– Жень… да ты что?
Валя попыталась изобразить кота из «Шрека». Округлила глаза, поджала губы. Но, как сказал бы Станиславский: «Не верю!»
– Валя, даже не упрашивай!
От одной только мысли, что кто-то чужой будет меня лапать, тряхнуло как от удара в двести двадцать. До мужа никто не лапал. Во время брака только Лёня прикасался. А после развода я уже год сама приближаться ни к кому не хотела.
– Женёк, да я ж одно имела в виду! Что Бояринов не только умный, но и красивый. Ну, мало ли, понравится тебе… – Подтянув к себе костыли, Валя поднялась. – Нам ведь без его помощи совсем жопа. Коля сядет надолго. У него ситуация, как у моего босса: «всё плохо». Трое детей на мне окажутся. Я бы и сама сходила, еще раз попросила. Тем более что секретарша на прием уже записала. Но ты же видишь… Гололед чертов!
Подруга сделала два шага по кухне и с мученическим видом вернулась на стул.
– Нужно просто попросить?
Голову мне нужно было открутить за собственную доброту, но ничего не могла с собой поделать.
– Да, скажи, что ты от нас. Глазками похлопай. Поулыбайся ему немного. А что за дело, Бояринов и сам знает. Столько людей за нас просило! Точно не забыл.
– Хорошо, но если скажет «нет», то это нет.
– Ну конечно! Уж тебя точно винить никто не будет.
– И никаких уговоров или… – Я еще раз вздрогнула. – Или прочего.
– Ты так говоришь, словно я сутенерша. – Валя надула губы, будто обиделась, но, как и с котом из «Шрека», получилось не очень правдоподобно.
Наверное, если бы не проблемы на работе, дома и страх за Валю, я бы обратила внимание на этот ее последний взгляд. За десять лет знакомства мы уже на лбу друг у друга научились читать мысли. Но неприятности и усталость сыграли против меня.
Отбросив опасения, я сказала: «Согласна».
На следующий вечер к назначенному времени упаковала себя в самый строгий костюм, какой смогла найти в своем скудном гардеробе.
И сейчас стояла в дорогом просторном кабинете. Сгорала живьем от взгляда. И упорно пыталась проглотить ком в горле, чтобы начать хоть что-то рассказывать.
– Для уговоров прислали?..
Словно насытился простым рассматриванием, Бояринов поднялся из-за стола и в несколько шагов приблизился ко мне.
Огромный, как шкаф с антресолью. Раскаленный так сильно, что жар ощущался на расстоянии.
– От Николая Кравцова и его жены.
Я нервно облизала губы. И, стараясь дышать ровно, уставилась в отворот рубашки на загорелую ключицу.
– Красивая. – Тихий бархатный голос словно мочку уха лизнул. Умело. До дрожи.
– Спасибо…
Мои голосовые связки заклинило от неожиданности. В голове вспыхнул знак «Опасность».
– Презент, значит, – прозвучало в полной тишине с пугающей усмешкой.
– Что? – только и успела произнести я. Но ничего уточнить или возмутиться уже не смогла.
Лишь жадно потянула носом воздух. И в следующую секунду сильные ладони, как пушинку, подхватили меня под попу. Смяли ее.
