***
И в это утро снова все не то,
Не та весна, не от того приветы,
Пролитый мимо чашки кипяток
Ожег, но надо в университеты
Бежать, перегоняя пик часов,
Забитость социального пространства,
Автобусы, бегущих блудных псов,
Молочников, дородных и горластых.
Расписывать, как старый каллиграф,
Детали неизвестного предмета,
День новый до поклона доиграв,
До блеска отточив свой препометод,
Спускаться в зафонаренный массив,
В не ту весну, в не те дома с садами,
И видеть, как вечерние часы
Становятся годами…
***
Не выходи гулять в большие парки,
Не складывай слагаемых до сумм,
Сегодня день обыкновенно жаркий
Для всяких недоделанных безумств.
Я паинька, пока в большой квартире
Читаю Пастернака и Мюссе,
Разборчив, несговорчив, тихомирен,
Готовлю, как заядлый домосед.
И кажется, что все предельно просто,
Без драматичных пиков миокард,
Я родом из хороших девяностых,
Небеден, образован, неженат.
Толкую о высоком на работе,
О мире во всем мире и войне,
Но в понедельник, начатый в субботу,
Сорвавшись по #идальгодонкихоту,
Слоняюсь одиночкой на коне.
***
А за окном до сорока часа четыре,
Гуляет громко детвора в загаре плотном,
И весь родительский надзор как будто вымер
С надеждой на родной футбол и день холодный.
Я прогоняю сон в обед стихами Блока,
Варю компоты про запас (но это вряд ли),
Все извлекаю из всего свои уроки,
Но наступаю на одни и те же грабли.
Читаю старые стихи и переписки,
Меняю фото на стене, но только фото,
Учу по-новому запущенный английский,
Кручу все те же пресловутые компоты.
Зову хороших погостить на сытный вечер,
Идут хорошие, воюют с пряным мясом,
А ты идешь совсем к другой сейчас на встречу,
И от нее теперь всю жизнь не будет спасу…
***
Колосится большая среда,
Середина нескладной недели,
Я живу ни туда ни сюда
Среди прочих Гертруд и Офелий.
Запиваю компотом компот,
Заедаю конфетой конфету,
Каждый день дожидаюсь суббот,
Каждый снег – запоздалого лета.
Напеваю свои же стихи
На мотивы украденных песен,
И не то чтоб вторые плохи,
Просто слог их почти бессловесен.
На деревьях считаю скворцов,
Моя птичья таблица учета,
Закрываю от солнца лицо,
Только снова сгораю я к черту.
Ожидаю хороших вестей
И людей, но они подкачают,
И на белом холодном листе
Я пишу: «Жду. Надеюсь. Скучаю…».
***
Эх, Рома, Рома… Тебе знакомо
Большое чувство из малых букв?
Я слишком вяла, ты очень громок,
Я очень орто, ты #слишком друг.
Я в монохроме, а ты нескромен,
Тебя чуть больше, чем всей Земли,
Ты артистичен и неуёмен,
А я как будто упавший блик.
Смотрю на небо, читаю небыль
Про кольца власти и мир в шкафу,
А ты сторонник земного нэпа,
И в нем не место мне-волшебству.
Лови приветы, хоть как и где-то,
Пиши помногу, без всяких ОК,
И станет зорче слепое лето,
И станет больше хороших строк…
***
В июне жарко на югах,
Как, впрочем, и обычно,
Гуляет в шортах мелюзга
И всяк вторая личность.
Выносит легкие сабо
До рынка и до парка
Искать курортную любовь
И родичам подарки.
Встает по первым петухам
И мчится на песочек,
Чтобы смуглеть и полыхать
До самой поздней ночи.
А я живу тут и ни-ни,
До моря полминуты,
Листаю сто великих книг,
Сто сказок пресловутых.
Хожу в ближайший магазин
За сливочным пломбиром,
Спускаю в окнах жалюзи,
Сижу, землист и смирен.
Пишу кому-то про моря,
Но кто-то любит горы,
Ему совсем до фонаря
Все эти разговоры.
Он поднимается на пик
С другой, наверно, пани,
И ей он памятник воздвиг,
Ее нерусским граням.
Читает ей свои стихи
В предгорьях Эвереста,
Не то чтоб жаждет в женихи,
Но хороша невеста.
А я и все мои моря
Как будто и «не в тему»,
Так дети в мире говорят
Про всякую проблему.
Пишу, но горы высоки,
Письма не примут впрочернь,
А мне б увидеть вопреки,
Каков любимый почерк.
***
Снаружи солнце жарче сорока,
Съедает краску, глину и асфальт,
С любимой лавки гонит старика,
Достаточно, мол, тут передневал.
На улице – три стойких малыша,
Загар их не загар, а смена рас,
И жизнь их внесезонно хороша –
В дождливый профиль, в солнечный анфас.
Пираты, древолазы, вратари –
Все роли исполняются легко,
А мне бы охлаждаться и хандрить,
Что нет ни сообщений, ни звонков,
Ни слова от тебя, [Да кто ты есть?
С чего я возомнила эту явь?]
Что нет того, что хочется прочесть,
Что я [и всё при мне] совсем ничья,
Что быстро растекается по дню
Обугленное лето, как пломбир…
Тебе я никогда не позвоню,
Но ты меня как будто бы люби.
Про папу
Лет дцать назад был город там и тот,
И жизнь текла до времени по маслу.
Родители подали на развод,
Меня подали в бабушкины ясли.
Шипела недовольная она
На папины во мне черты от чёрта –
Раскоса, не по-здешнему бледна,
Как тур, крепкоголова и упёрта.
Сажала на «до школы и домой»,
Сажала я в настенный алебастр
На кнопки Бритни Спирс и Бэкстрит Бойз,
Тайком бежала к папе на балластер.
Кричала ему с первого пути:
«Эй, папа, я внизу, лови воздушный!
А хочешь, почитаю новый стих
Про самую-пресамую предружбу?».
А после елось вкусное чуду
Из мяты и халты на тонком тесте,
Мы слушали на площади пандур,
Прожить мечтали лет на пару двести.
И так вот жили-были – я и он –
На Мира и Калинина, в субботу
Гоняли на футбольный стадион –
Анжи громил противника с налету.
Не дался только Шинник… Был июль
Без бабушки. Ходила мама в черном,
Спасала безголовую семью,
Закрашивала жизненное сторно
То в ЗАГСе, то в салонах красоты.
