ГЛАВА 1
Я шла по многолюдной улице, глубоко погрузившись в свои мысли, машинально передвигая ноги, думала, почему всё так получилось и именно со мной. Жизнь меня особо не баловала, выросшая в детдоме, не знавшая ни отца, ни матери, подсознательно искала тепла и понимания. И вот однажды нашла. Потянулась к свету, раскрыла сердце и душу, а потом осталась одна с ребёнком на руках.
Именно дочурка, Анечка, стала моим лучиком в тёмном царстве. Она стала для меня всем, и я для неё делала всё. Всё что могла. Работала на двух, а порою и на трёх работах. Если получалось, то брала работу на дом. Не брезговала ничем. Бывало, уставала и выматывалась так, что засыпала на ходу. Но я ни о чём не жалею.
Дочка у меня выросла замечательная. В те времена, когда Анечка ещё была ребёнком, я, как и многие родители, отдавала девочку во всевозможные кружки, секции, для того чтобы ребёнок попробовал себя во всём, а потом на чём-то остановился. Аннушка остановилась на изобретениях. Ей нравилось делать что-то новое, необычное. Увлекаясь, она не замечала времени, порою забывая даже перекусить.
Улыбка коснулась моих губ, так происходило всегда, когда я вспоминала о своей девочке. Мы очень близки с дочерью, понимая, что ближе и роднее друг друга у нас никого нет. Как она теперь будет без меня? Да, да, у неё появился Борис и она уже месяц, как замужем, но, но, но…
У меня нашли раковую опухоль. Обнаружилась она слишком поздно. Дни мои сочтены, и как мне сегодня сказали врачи, при этом старательно отводя глаза, что мне осталось жить не более двух месяцев, плюс-минус.
Два месяца, как же это мало. Хотелось жить, мне всего лишь-то слегка перевалило за сорок, вся жизнь впереди. Так я думала раньше, мечтала понянчить внуков, на себе самой я уже давно крест поставила. Ещё по молодости за мной пытались ухаживать, но я игнорировала все предложения и отказывалась ходить на свидания, целиком и полностью посвятив себя дочери.
Бедная моя девочка, как она останется здесь одна без меня? При встречах я постоянно вижу в её глазах боль, а ещё слёзы, она старается сдерживаться, но ей не всегда это удаётся. Я уже вроде как смирилась. Все бумаги на комнату в коммунальной квартире подписала, теперь моя Анечка останется там полноправной хозяйкой. И всё же, как хочется жить.
Визг тормозов, резкая боль, чьи-то крики и темнота…
- Доченька, очнись, - звал кого-то мужской голос. – Мэрибэль, ты меня слышишь?
Открыла глаза и увидела перед собой склонившееся в беспокойстве лицо светловолосого мужчины.
- Вы кто? – спросила, повернув голову в сторону. Я находилась где угодно, только не в больнице. – Где я?
- Ты только не кричи, - беспокойно засуетился молодой парень. Выглядел он лет на тридцать, короткие светлые волосы и в противовес к ним смолянисто чёрные брови и ресницы обрамляли голубые как весеннее безоблачное небо глаза, овальное лицо, худощавого телосложения, в дорогой одежде.
- Вы кто? – повторила ещё раз свой вопрос.
- Слишком долго объяснять. Давай я тебе дам свои воспоминания. Так будет быстрей, и возможно ты сможешь меня понять, - и столько мольбы, тревоги и беспокойства в глазах.
- Хорошо, - согласилась, - раз быстрее.
Мне тут же порезали запястье, и то же самое мужчина проделал со своим. Поток информации хлынул сразу же, как только наши порезы соединились.
Ну что сказать? Не знаю, каким чудом, но я всё ещё жива и на данный момент пребываю в другом мире и в чужом теле. Рада ли я? Определённо да. Но, здесь мне предстоит выживать, в прямом смысле этого слова. За жизнь в ближайшее время придётся бороться. Об этом позже, так как время у нас действительно поджимало.
- Мэрибэль, ты со мной? – Алланто, а по совместительству мой нынешний отец, обеспокоенно вглядывался в моё лицо, ища и похоже не находя там ответа.
- Да, папочка, мы теперь с тобой в одной лодке. – Что такое лодка, мой новоявленный папочка не понял, это я по выражению его лица определила. – Мне нужно время, чтобы всё как следует обдумать и разложить полученную от тебя информацию по полочкам, а уж после мы будем думать и решать, что делать.
- Но… - начал было возражать предок.
- Я буду у оврага, как сможешь, приходи, только не сразу. Дай мне хотя бы час, - попросила и, дождавшись утвердительного кивка, завизжала.
Та, прежняя девушка, которая жила в теле, в котором на данный момент расположилась я, была стервой. Нет, не так. Она – СТЕРВА. Была. И мне теперь жизненно необходимо было сыграть и изобразить её. В каждой женщине живёт стерва, только вот у кого-то она спит крепким сном, у кого-то дремлет, у иных периодически бодрствует, а вот с Мэрибэль стервочка не только срослась, и пустила корни, но ещё и расцвела буйным цветом.
Алланто, услышав душераздирающий вопль, шарахнулся от меня в сторону, при этом соскочив с постели, на которой я возлежала, и чуть было не упав. Меня даже на смех пробрало, а смеяться нельзя. Стервам данная роскошь не положена.
- Это я, - прошептала тихо. – Но раз ты поверил, то значит и другие поверят. Жду тебя через час в условленном месте.
