Решила однажды Ночь, чтобы не терять времени даром, подработать ночным таксистом.
Она села за руль старой машины, брошенной кем-то на обочине дороги, и стала нарезать круги по пригородам и спальным районам большого города в поисках потерявшихся или подзагулявших людей, которым давно пора домой.
Вот, облокотившись на телефонную будку, стоит человек в помятой шляпе и запыленном плаще.
– Привет, человек, – в пригороде большого города крикнула Ночь. Куда держишь путь?
– Туда-то, – ответил он.
– Садись, мне тоже в ту сторону – сказала она, не решившись дать понять напрямую, что эта её услуга будет чего-то стоить.
Ночь отвезла ночного бродягу в помятой шляпе и пыльном плаще в на его родную улицу, где тот улёгся спать в свою холодную помятую пыльную постель.
– Почему спальные районы так по-дурацки называются? – думала она. Ведь в них не только спят, но и вообще – живут! Дети в них играют на площадках, ходят в школу… Родители готовят обед и проводят выходные, сидят перед телевизором, или на берегу реки, или на вершине холма… Они должны называться жилыми! Это же и есть жизнь, в отличие от того, что происходит в офисном центре – Cити!
– Да и почему пригороды называются пригородами? Ведь это же просто отдельные города, пусть и не такие большие, если сравнивать с мировыми столицами…
Но ночь решила отложить размышления на потом, потому что ей попался ещё один забулдыга. Он стоял под фонарём и разговаривал сам с собой, почесывая бороду, растущую клоками.
– Вас, должно быть, давно ждут родные?
– Должно быть, – с сомнением и грустью промолвил он в ответ…
– Тогда садитесь, я всё равно болтаюсь по окрестностям от нечего делать… Я вас подвезу.
– Не вопрос! – ответил припозднившийся гражданин так, будто сам совершал небольшое одолжение, и плюхнулся на заднее сиденье.
Беседа с пассажиром не задалась, и потому Ночь опять стала разговаривать сама с собой:
– Почему сейчас так много фонарей? И вообще, в сущности, чего этим людям не сидится в их квартирах? Помню, я была всевластной! Ночные разбойники под моим покровом могли спокойно обчистить кого-угодно и уйти незамеченными. Люди просто боялись выходить на улицу, когда я расправляла свои чёрные крылья над землёй! Потом, веке в 17-м, тогдашние правители повелели ставить ночью на окна горящие свечи, чтобы они хоть как-то освещали улицу и служили ориентиром для блуждающих во тьме. С тех пор я стала уступать свои позиции… А до той поры только молния могла вторгнуться в мои владения, но случалось это редко, поэтому я совершенно не переживала из-за этих эпизодов…
Но ночь отвлек от размышлений ещё один человек. Он танцевал на автобусной остановке, очевидно считая, что это приблизит момент, когда первый утренний автобус выйдет в рейс.
– Вам должно быть холодно.. Садитесь, сегодня все ночные такси бесплатные. Вы не знали? Странно. Это подарок от мэра по случаю его дня рождения.
– Как мило с его стороны… – сказал прохожий и запрыгнул в салон. – Мне за угол и направо двести метров, до пивного ларька.
– Печально, – расстроилась ночь, поняв что ей вновь не удастся ни с кем толком пообщаться.
– Как глупо, что люди предпочитают общественный транспорт прогулке даже тогда, когда им не надо далеко ехать! Ведь особенно хорошо гулять по ночам! – стала она опять рассуждать. – Ночь – это утроба, чрево мира! Так в старинные времена думал путник, продвигаясь наощупь по просёлочной дороге.. Да и совсем ещё недавно деревенский лекарь или школьный учитель, идущий домой с работы по сельской дороге, почтальон или отшельник, ощущали то же самое.
Так ночь и не могла решить для себя, нравятся ли ей ночные прохожие, или всё-таки она предпочла бы, чтобы в это время суток все сидели по домам, мирно спали и видели сны.
