Нимфоманка, интриган и два ковбоя.
Криминальная комедия.
1
Это здание в шесть этажей с подземной парковкой на пятьдесят машин и огромной надписью на крыше «ТИХОН ХОЛДИНГ» появилось в спальном районе в прошлом году.
Пять дней в неделю от конечной остановки метро к нему вяло тянется офисный люд и, растекаясь по этажам, заполняет кабинеты и комнаты, и пять дней в неделю это увлекательное зрелище в мониторы наблюдают начальник Особого отдела службы внутренней безопасности Захар Ильич Буровой и его подручный Казимир.
Коридоры пустеют на глазах, что означает начало рабочего дня и дает повод Захару Ильичу в очередной раз бросить сакраментальную фразу: «Мерзавцы. Весь день будут делать вид, что работают».
От этих слов лицо его помощника озаряется счастливой улыбкой, и он радостно кивает головой. Ему приятно сознавать, что, находясь рядом с боссом, он выпадает из числа мерзавцев. По крайней мере, так ему кажется.
– Казимир, дай мне звук в пятом мониторе, – сказал Захар Ильич.
– Слушаюсь, босс.
В пятом мониторе видно, как два парня сидят за компьютерами друг против друга, разделенные узким проходом между столами. Теперь Захар Ильич не только их видит, но и слышит.
– Итак, подобьем бабки, – говорит симпатичный парень лет двадцати восьми своему визави примерно одного с ним возраста. – Что у нас получается?
Он энергично работает мышкой.
– О! Три тысяч двести. Извольте расплатиться, сэр. И не говорите мне, что денег у вас нет. Вчера была зарплата.
– Сволочь ты, Игорь, – отвечает ему визави. – Каждый раз меня обуваешь.
Он неохотно отсчитывает купюры, кладет их в конверт и, скомкав, бросает его приятелю. Игорь ловит конверт налету.
– Какое неуважение к деньгам. Или ко мне?
Поскольку ответ не последовал, то Игорь, очевидно, решил капнуть бальзам на обиженную душу приятеля.
– Друг мой Костик, с деньгами надо расставаться легко. И знаешь почему?
– Нет, – буркнул Костя.
– Деньги подобны женщинам. Они не любят тех, кто за них отчаянно цепляется. Если ты не изменишь своего отношения к ним, они начнут тебя третировать.
Это довод не возымел успеха, поскольку Костя с озабоченным видом сказал:
– Я вот не могу понять, почему ты меня все время обдираешь. По теории вероятности такого быть не должно. Тем более, что в институте я был негласный чемпион. И карты меня любили.
– В институте, мой друг Костик, учиться надо было, а не в карты резаться и с девочками по кабакам шастать. За пять лет в институте из тебя вышел неплохой пользователь компьютером, но не более того. Для этого не нужно было кончать вуз. Играть на компьютере и мышкой водить по коврику может научиться любой дурак за пару часов. А я в восемнадцать лет был уже хакером со стажем и в институт пошел оттачивать мастерство.
– Отточил? – язвительно спросил Костя.
Игорь с нескрываем равнодушием вздохнул и ответил:
– Кое-что полезное я для себя, конечно, почерпнул, но в целом это были неизбежно потерянные годы.
– Почему неизбежно потерянные годы?
– Потому что это к вышесказанному пребывание в институте было еще отмазкой от армии на пять лет. Потом аспирантура.
– Закончил?
Игорь удивленно посмотрел на приятеля.
– Естественно закончил и даже защитился. Да толку что?
– То есть?
– Друг мой, Костик, кому нужна макулатура под названием диссертация? Ученая степень больше не в моде у специалистов. Образовавшийся вакуум заполнили низшие сословия и публичные люди, вознамерившиеся таким образом создать себе интеллектуальный имидж.
– Тогда зачем ты в ней учился?
– Ты думаешь, я учился?
– Значит, чужое место занимал.
– И не только я.
– И все-таки зачем ты в аспирантуре торчал?
– Святая простота. Повторяю для непонятливых: продолжал косить от армии. Потом был в бегах.
– Уклонистом, значит.
– А кто им не был? Только последний дурак. Зато в уклонистах я познал все тонкости нелегального существования и мимикрии. Ты хоть знаешь, что такое мимикрия?
– Ну расскажи.
– Это, Костик, тонкое искусство. Умение слиться с толпой, не выделяться в ней, стать безликим до невидимости. Попутно менять адреса, пароли и явки. И, конечно, избегать метро. Там менты особенно любили отлавливать молодых удальцов, которые в наивности или по дури, что одно и то же, шли по собственной воли на них косяком.
– И так ты три года мотался?
– Почти. Зато какой азарт, какой выброс адреналина.
– Что значит «почти»?
– Маман устала от игры в «сыщик ищи вора» и положила в конверт тысячу баксов нужному человеку… Это тоже помогло.
– Помогло, – с неприязненной гримасой на лице сказал Костя. – А я вот за таких, как ты, год оттрубил в казарме. Клозеты мыл, грязь в поле месил, глотал пыль на плацу.
– Нет, мой друг. Ты год оттрубил в казарме не за меня и мне подобных, а за себя и свою лень, потому что не умеешь жить и мыслить широко и свободно. Нет у тебя фантазии. Ты предпочитаешь идти проторенной стезей. Научился в карты жульничать в заштатном городке и решил, что в Москве будешь птицей высокого полета. Не вышло. Образованные люди играют в преф и бридж. На худой конец в покер. Любопытная игра для психологов. Может увлечь интеллигентного человека. А все, что ты можешь, так это передернуть карту или крапом резаться в очко или в бурку. С таким багажом далеко не уедешь. По крайней мере, в карьерном росте. Круг общения не тот. Если, конечно, не метишь на нары.
