1.1. 2000. На новогодней вечеринке у Додика я влюбился. Ее муж – скрипач, лет чуть за сорок, пытается продолжить карьеру – Ленинградская консерватория, недавно приехали. Она – тоже скрипачка, моложе его, но на карьеру не рассчитывает: преподавание, частные уроки. Понравилась сразу, каким-то флером грусти, легким и естественным, врожденным. Пригласил танцевать. Почти не смотрела на меня, но улыбалась. Разговорились. Зовут Полиной. Очень мила. Но телефон не попросил, думал, еще будет возможность, однако танцы вдруг прекратили и затеяли импровизированный концерт, муж ее урезал какой-то лихой фокстрот, все столпились около него и вздрагивали, кто в такт, кто не очень, а потом они уехали.
Это друзья М, я мог бы взять у него телефон, но мне показалось, что и он на нее глаз положил…
2.1. Обещают дождливую неделю, резкое похолодание. С утра туман. Позвонила Л, еще не оклемалась после перелета, но голос бодрый, радостный. И так мне хотелось разобрать все завалы и побежать навстречу… Стал объяснять, что сегодня не получится. Сказала: «Понятно». И тоска взяла, что не получается неомраченной встречи. Почему я не мог отменить случку с Р? А в последний раз с Ф, опустошенный, как всегда после схватки с ней, стертый, как компьютерная память, я впал в полудрему и стал вдруг полуживым голосом вспоминать пионерлагерь, как уезжал на все лето семь лет подряд, и всегда тосковал первое время, потом привыкал, про свой авторитет рассказчика: никто в палате не спал, когда я плел выдуманные истории про разбойников и пиратов, как уже стал в последние годы «дедом», и мне было смешно, когда новенький вожатый, из евреев, предупредил меня, что отряд хочет сделать мне темную, потому что я заносчивый, а мне было смешно и ничуть не страшно, я знал абсолютно точно, что эта бунтующая мелюзга не решится, потому что они, хоть и злюки, но – трусы. Да, я всегда был «заводилой», но при этом держался в стороне, не сближался «с народом». Она сказала, что я и теперь «притягиваю к себе и тут же отталкиваю», будто не хочу, или боюсь, чтобы ко мне чересчур приближались, и вместе с «удивительной нежностью» я бываю жесток и раню неожиданно, когда все панцири скинуты… Кстати, уже три дня не пишет, для нее это много. А отменить сегодняшнюю встречу с Р я не мог, неделю до этого не «общались», и еще неделю, а то и две, даст Бог, не увидимся, и если и сегодня отменить, то она от меня «отвыкнет»…
Рассказываю Л:
– Сегодня кошмар приснился, и вообще спал ужасно, что мы с тобой гостиницу ищем и не находим, и вроде пришли на место, а я смотрю, нет надписи «Отель», идем по каким-то лестницам, ты становишься в какую-то очередь (она хмыкает), а я бегаю по этажам и никак не могу понять, где-же тут можно…
3.1.2000. Приехали с Р в гостинцу в начале второго, а вылезли около девяти вечера. Ебля в дым. Похлопала ладошкой по моей распростертой руке: «Моцарт, ты превзошел сам себя!»
Сползла к ногам, стала рассматривать: «Посмотри, какой красивый! Ну, чего ты смеешься? Посмотри, ну посмотри!» Глаза сияют. Как пьяная.
… – Скажи мне, а когда ты сидишь, куда яйца деваешь? Разве не мешают? Больно же сидеть на них? Или когда между ног сжимаешь? Ну, чего ты смеешься?
Когда прощались, сказал, что в следующее воскресенье, наверное, не получится, я ей позвоню.
– Что, подруга приезжает?
– Она собственно уже приехала…
– Понятно.
Ну вот, и тут обида. Но мне уже наплевать. После такого марафона… Рекорд поставлен, все остальное неинтересно.
Обещал принести ей книгу о китайских воззрениях на секс. Она некоторые из этих воззрений оспаривает:
– Во-первых, мне не так важно, чтобы ты долго не кончал, лучше короче, но чаще. … Беречь сперму? А ее, как и деньги, на тот свет не возьмешь. … И где же тогда удовольствие мужчины? В удовольствии женщины? Ну, вообще-то я это приветствую, но, это какая-то обязаловка, трудовая повинность. … Ты знаешь, а твои ромашки еще живы. Вчера муж решил меня сфотографировать, для нового тысячелетия, долго устанавливал аппаратуру, и вдруг ему пришла в голову мысль сфотографировать меня с цветами, взял твои ромашки из вазы и с ними сфотографировал. А я держала их и… мне было так стыдно… но вместе с тем… я была рада (загадочно улыбается)…
А еще вспоминала, как мы познакомились, и как было в первый раз – любимая пластинка. И как ее напугало «когда ты в машине сказал, что стихи пишешь. Ну думаю, еще один… А ты еще добавил, что „на профессиональном уровне“, ну, думаю, вообще пиздец!»
… – А у нас уже есть прошлое, да? Вот с одной стороны ты уже мне такой родной…, а с другой – я чувствую, что плохо тебя знаю. … А можно потрогать? Можно?! Я так люблю, когда он в руке оживает… Все-таки… можно я тебе это скажу? Я тебя немножко люблю. Да, люблю, ты не боишься? … Все-таки важно вместе. Даже когда я несколько раз кончаю, если не вместе, это не то. Ты мне дай знать, когда ты уже… Знаешь, сегодня я чувствовала себя так… Только один раз я так чувствовала, с тем человеком. Он мне подарил это. Это выше оргазма, это что-то невероятное. И совсем необязательно… это может быть просто от поцелуя…
