Коля Васильев получил предписание явиться в военкомат шестого июня на сборы для отправки в армию. При себе иметь кружку, ложку, пару сменного белья. Следовательно, оставалось ровно две недели до того дня, когда из студента-первокурсника он превратится в солдата-новобранца. Этого времени хватило на то, чтобы в ускоренном режиме сдать сессию и даже съездить домой, повидаться и проститься с родными.
Почти все экзаменаторы были добры и не задавали лишних дополнительных вопросов. Всё строго по билету. Оценки пять и четыре. Только на последнем экзамене доценту Матвееву, в то время ещё безбородому, показалось недостаточным услышать пересказ избранных глав им же самим написанного учебника по зоологии беспозвоночных. После того как вопросы билета были исчерпаны, доцент высыпал на щербатый и покрытый когда-то жёлтым лаком стол горсть готовых, зафиксированных в ацетоне и окрашенных гематоксилином препаратов: продолговатые предметные стёкла, в средней части которых под совсем уже миниатюрным квадратиком тончайшего покровного стёклышка находился кусочек тонкого среза какого-нибудь мягкотелого существа или даже организм целиком. И тут Коля "поплыл": не смог отличить печёночного сосальщика от кошачьей двуустки. Матвеев сокрушённо покачал головой и сказал:
– Как же вы дальше будете жить, товарищ студент? И ещё в армию собрались.
– Я и не собирался. Меня призвали.
– Оно и видно! Его призвали, а он не собирался. Собранней надо быть, молодой человек! Получше завязывать шнурки и всегда застёгивать ширинку, образно говоря. Вот дадут вам автомат, а вы хотя бы представляете, в какую сторону из него стрелять?
– Я пока даже не знаю, в какой род войск попаду.
– Вот так и живёте вы все налегке, ничего не знаете, зря тратите своё время и время своих преподавателей. Я могу оценить ваши знания только на "удовлетворительно", хотя я ими совершенно не удовлетворён. Давайте зачётку и экзаменационный лист!
– Зачётка в деканате, мы ведь досрочно как армейские сдаём, нам зачёток не выдали, есть только вот такой листок.
Доцент поставил в листок "трояк" и протянул бумажку студенту.
– Идите.
Коля спустился на этаж ниже и дошёл до двери деканата. Постоял около неё минуты две, потом разорвал бумажку и бросил обрывки в мусорную корзину. Когда через два года Коля будет забирать документы и отчисляться с биолого-химического факультета Марийского университета, чтобы вновь стать абитуриентом и поступать уже на биофак МГУ, то он с удивлением прочитает в выписке об оценках, что по зоологии "беспов" у него стоит "хорошо".
Итак, с экзаменами было покончено, и тем же днём Коля уехал из столицы Марийской АССР Йошкар-Олы в родной ему город Актюбинск Казахской ССР. Сначала на электричке четыре часа до Казани, из Казани шесть часов на поезде до Куйбышева, потом половина суток до Актюбинска, если повезёт с билетами. Если не повезёт, то тогда до Оренбурга или Орска, а из них до Актюбинска чуть больше сотни километров, – можно будет доехать и на автобусе. Самолёты по этой траектории в те годы не летали, а теперь и подавно не летают.
Коля волочил с собой туго набитые книжками большой чемодан и хозяйственную сумку. Книги он покупал часто, за период с сентября по конец мая набралось их очень много. Книжный магазин был недалеко от общаги. Николай последовательно обходил все полки, заглядывал и в букинистический отдел. Выбор ему сделать было сложно, так как почти все книги Коле чем-нибудь да нравились. Сдерживали его от покупок только размеры кошелька и понимание, что всех книг на свете прочесть невозможно. Кошелёк студента пополнялся переводами из дома, но на удовлетворение своей страсти в приобретении новых книжных трофеев Коля тратил деньги, заработанные им на разгрузке вагонов и ту сумму, что ему выплатили за работу по уборке картофеля, на которую минувшей осенью весь их первый курс, кроме больных и приравненных к ним, был отправлен на две недели.
Электричка из Йошкар-Олы ехала не спеша, то и дело останавливаясь на небольших станциях с необычно звучащими для Коли названиями: Куяр, Пемба, Кундыш, Суслонгер, Шелангер. Больше всего ему понравилось, как назывался посёлок, в котором поезд стоял дольше всего, – Сурок. Прямо от железнодорожной насыпи в этом посёлке начиналось большое круглое озеро, которое, однако, на взгляд Николая, было недостаточно крупным, чтобы вокруг него сновало так много людей в морской форме. Однако так оно и было – где-то в лесу недалеко от этого озера и одноимённого посёлка была именно что военно-морская часть. Возможно, до неё даже доплывали те самые фольклорные "подводные лодки степей Казахстана", которые упоминались у Коли на малой родине, когда говорили о чём-нибудь несуществующим или нелепом.
Из этого посёлка была родом Колина однокурсница Наташа, с которой он часто гулял в Йошкар-Олинском городском парке, сидел с ней на скамейке под липами или рябинами и гладил нежную белую кожу круглых тёплых коленей девушки, каждый раз норовя пробраться поглубже под юбку или расстегнуть пару пуговок на ширинке. От Наташи Коля и узнал, что у и девушек на юбках тоже есть ширинки, как и на его собственных брюках. Наташа так и сказала, когда он первый раз изловчился совладать с пуговками: "Ой, ты мне расстегнул ширинку!" Коля любил Наташу и был уверен, что женится именно на ней, но этого так и не случилось. Любил он и других девушек, но Наташу больше всего. Его очень смущало, что одновременно ему нравятся девушки если не все, то через одну. Как и книги, каждая из приглянувшихся Коле представительниц прекрасного пола содержала в себе нечто исключительно интересное, непрочитанное, желанное. Эти милые создания действовали на него своей трудно преодолимой гравитацией как крупные космические тела – звёзды и планеты – на стремительно мчащуюся в неведомое комету. Николай то и дело сворачивал со своего прямого маршрута и устремлялся вдруг к тому или другому голубоглазому или кареглазому светилу, закладывал крутой вираж, осваивал объект и вновь уносился вдаль на сверхвысоких космических скоростях, близких к световым. Но с книжками было проще: они между собой легко уживались, их можно было сложить стопочкой, перелистать, взяв в руки любую из них, когда бы не вздумалось. Девушки же между собой в присутствии Коли совсем не уживались, а осваивать себя позволяли только тогда, когда им самим этого хотелось.
