НУАРТ №11. Журнал им. Саши Невской. Зима 2024—25

НУАРТ №11. Журнал им. Саши Невской. Зима 2024—25
О книге

«НУАРТ» – журнал имени Саши Невской«НУАРТ» (с фр. nouveau art – новое искусство) – безрамочный литературный интернет-журнал имени Саши Невской, семимильно шагающий в будущее изящной словесности.В мире «НУАРТа» искусство – главный ориентир; каждый выпуск – безусловное следование ему без мыслей об ограничениях и правилах.Тут нет веры и безверия, правды и лжи, плохого и хорошего. Есть только творцы и их собственный мир, который мы транслируем в каждой странице.

Читать НУАРТ №11. Журнал им. Саши Невской. Зима 2024—25 онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Редактор Артём Антропов

Редактор Леон Стрелков


Благодарности:

Сергей Викторович Кузнецов

Наталья Анатольевна Кузнецова


ISBN 978-5-0065-8056-5 (т. 11)

ISBN 978-5-0065-4388-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

текст, орфография и пунктуация авторов

сохранены без изменений

ЕГОР СЕРГЕЕВ


ПЕТЕРБУРГ

Петербург я полюбил за совпадения. Все знают, что Петербург – город совпадений. Здесь ты обязательно окажешься там, где нужно, тогда, когда нужно. Другое дело, что никто не говорит, что тебе это должно понравиться. Петербург тебе вообще ничего не должен. В прошлом августе я из-за нескончаемых дел завис допоздна в центре, и освободился уже к полуночи. Мне казалось, что я забыл о чём-то важном, от этой навязчивой мыли я отмахивался, как от квартирного комара. Но из квартиры уйти, а из Петербурга уехать нельзя – особенно из внутреннего. Я шёл через Сенатскую, освещённую жёлтыми фонарями и глазами влюблённых парочек, когда в наушниках заиграла знакомая песня. Та самая, которая играла на перроне Ладожского вокзала 31 августа 2014 года. Я посмотрел в телефон и остановился. Исаакиевский Собор молчаливо возвышался надо мной и над всеми людьми в мире. В телефоне пиликнула полночь и сменилась дата. 31 августа 2024 года. Я живу здесь уже десять лет.


ВИНА

Улеглась в конец строки
неказистая вина.
Зубки, глазки, коготки.
Девять жизней, смерть – одна.
Этот лес непроходим.
Влез, ругаясь и грубя.
Девять смехов, страх один:
не добраться до тебя.
Через дрожь, через вино,
спотыкаясь в запятых.
Есть одно большое «но»
во всех таинствах святых.
Во всех песенках простых,
что в бреду поёт поэт.
Во всех лесенках крутых,
что ведут тебя на свет.
В каждом теле чёрный ад,
что белеет каждый день.
Гладко стелешь – жёстко спать,
жёстко стелешь – та же хрень.
Вышел из лесу – река.
Петербург стоит, устав.
Мы повисли, как ЗК,
друг у друга на крестах.
От тебя такой разлад:
слово пишешь – рвёт нутро.
До тебя рукой подать,
словно нищему в метро.
Так держись, не пей до дна
валерьянку из ноль-три.
Девять жизней, смерть – одна.
Это я к тебе, смотри.
2020

ЛЮДИ, А МОЖЕТ КОШКИ

Гравитация перекидывает снежинки
в ладонь из ладони.
Засыпает Дворцовую. Засыпают чужие дети.
Жонглируют тёплыми мыслями о подарках
в искрящихся, звонких маленьких головах.
А где-то салют, с фальстарта рванувший в небо.
Мне снятся мёртвые люди, а может кошки.
Замученный стон: замученная вебкамщица
с экрана рифмует бога на ох и ах.
И в этой сплошной метели не разобраться,
не распознать своих и чужих, цвета и оттенки,
коммунальные или ещё какие-то службы.
Всё слилóсь в единое целое – и летит.
Над усталой Невой, над каменным Петербургом.
Мы думали мы большие, а мы – не то чтоб.
Мы вспомнили, что крещёные (да неужто) —
ничто нас теперь в правоте не разубедит.
Только разве что гравитация,
перекидывающая нас, лёгоньких,
из ладони в ладонь (а ладоней у неё множество).
Хлопнет в какие-нибудь, вшибёт с разбега в гранит.
Мне снятся мёртвые люди, а может кошки.
За меня может кто-то в метели этой тревожится.
Меня может кто-то в метели этой хранит.
2023

ПЕТЕРБУРГСКОЕ

Солнце в граните. Колодцы, мосты и львы.
Твои маленькие ледяные руки.
У немцев была своя фрау Рифеншталь,
а у нас и без этого в каждом городе – триумф воли.
Особенно в этом, где вырастая из коммуналок,
угловатые мальчики с перепонками между пальцев
влюбляются в девочек с перепонками между ног.
В неброской роскоши полуобморочного танца
оставляют их на ночь, пока не сведут Дворцовый.
С солёного неба вдумчиво смотрит бог
на пьяниц у баров, ухающих как совы.
И всё-таки странно,
ведь эти люди камни таскали
на шершавых горбах, захлёбывались в болотах,
эти люди на тряпки рвали пушками небо,
плевались шрапнелью и переломанными зубами,
эти люди ели собак, голубей и кошек,
их самих с каруселек слизывала блокада —
это всё-таки странно, как такое возможно —
обладатели вот таких ледяных ладошек
каждый раз восставали замертво
против ада.
По Дворцовому в старых санках везут ребёнка.
Руки прячет от ветра в варежки шерстяные.
Всё возможно теперь, всё в наших руках отныне.
2024

АЛЕКСАНДР ОРЛОВ


ПЕТЕРБУРГ

Петербург – родные пенаты, руины и гавань. Символично не называется, так сказать, всуе, но, конечно же, духом его мой лирический герой отравлен, пропитан, прокурен. Геоточка зрения. Все прочее – в стихотворениях.

* * *
Всего лишь одна вселенная…
Вечер медной смолой
По созвездиям метрополитена
Прибивает меня к мостовой…
Мегаполис млечного света
Осыпает снежники огня-
Это всего лишь звёздное небо
И потрогать его нельзя.
от языков ладоней
Улетает в дождливый солод…
Песками последних молний
Вьются бражники-самолеты…
Глухой перчаточник-город
Шепчет, точно любовник,
Прятать пальцы в землистый холод,
В сумеречный крыжовник…
Только так я могу коснуться
Капель чужих дыханий…
Лампадное масло улицы
Акварелью на одеяле,
Кафельной паутиной
Под босыми ногами.
На губы серебристой пылью
Капают звезды из кранов…
Влажная астра на шее
И орхидеи в глазах —
Утром ты перед зеркалом
Все это будешь смывать!
Скомканный ветер кожи
Разлетается птицами брызг!
Любишь цирк и мороженое,
А это всего лишь миг…
На спинах домов затлели
Радужные облака…
Это всего лишь вселенная.
А это всего лишь я…
* * *
Купол неба дымится разводами,


Вам будет интересно