ГЛАВА 1
– А ну, стоять! – с грозным криком влетела я в темный переулок, в котором обосновались несколько типчиков бандитской наружности. У их ног лежала жертва беззаконного произвола.
Шесть рож медленно повернулись в мою сторону.
– Тю! – удивился украшенный двумя симметричными шрамами, словно он лицо в капкан сунул. Мы в патруле таких любим, опознавать легко. – Нормальные служаки кончились, и к нам забрела личинка?
– Ледя, – похабно усмехнулся коротышка. Моя обтянутая кителем грудь была прямо у него перед носом и вызывала обильное слюноотделение, – шла бы ты отсюда, а то мы быстро объясним, почему дамочкам лучше в темные подворотни не соваться.
Так-то это нарушение инструкций. Патрульные по одному не ходят. Но мой напарник Гарт был коварно сражен сначала формами подавальщицы, а затем и фирменным гуляшом. То ли таракан оказался просроченным, то ли он умер в процессе поглощения сего шедевра, но напарник теперь прочно обосновался в туалете и рычит как медведь, распугивая других несчастных.
– Мальчики, – весело рассмеялась я, – вы бы так не рисковали. У меня денек выдался не очень. А тут такая возможность… – форменные перчатки скрипнули на сжимаемых кулаках, активизируя магию усиления. Благодаря им патрульные могли пробивать стену ударом.
В ответ мне предъявили ножи, дубинки и прочее запрещенное содержимое карманов.
– Кто первый в очереди на пинок? – я оживленно начала приплясывать на месте.
Не повезло сегодня беднягам. Меня вчера друг сердечный бросил. Ну как бросил, я застала его даже не с другой, а с другим. Так и не найдя внятного описания раскинувшейся перед моим взором картины, я почесала нос и пошла в кабак, где любят заседать патрульные после службы. Там меня утешили, что это скорее радость, чем печаль. Чтобы поймать мужика на измене, нужно искать длинные волосы, следы косметики на одежде, запах женских духов. А тут что? Даже придраться не к чему.
Все равно обидно. У всех измены настоящие, а у меня какая-то профанация.
По меркам моих родителей, я не просто перестарок, а усохший трупик. Ведь у деревенских как? В восемнадцать замуж не вышла – все, ярмо старой девы. А мне уже давно не двадцать. Нет, к порогу нашего дома, как положено по сроку, присватался жених. Я ж невеста завидная. Для деревенских. Ну, то есть хорошая рабочая сила. Не цветок-мотылек. Посмотрела я на предложенное: борода по пояс, кулак как мои два, рубаха на плечах трещит, потом смердит за километр, патлы немытые. А мама так еще гордо, мол, вдовец. Трижды.
В общем, на следующее утро меня в постели не застали. Сбежала я.
А тут как раз закон приняли, что девушкам можно обучаться на следователя и патрульного. Тогда велась масштабная война власти и преступности, и смертность среди служителей закона была запредельная. Но ничего, мы все-таки задавили эту гадость.
Только в приемной комиссии учебки взглянули на меня, как обрыдались слезами радости. Они уже успели насмотреться на парад красавиц в пышных платьях и с кукольными лицами, а тут я, могу хоть порося, хоть мужичка завалить. Меня даже спрашивать не стали, сразу в патрульные записали. А я вот иногда об этом жалею, когда на улице жара, а следователи сидят в прохладных кабинетах со всеми удобствами.
Прибежавший на подмогу бледно-зеленый Гарт застал, как я уже отряхиваю руки.
– Берта, – с неодобрением заметил напарник, – ты за что так с несчастными?
– А нечего с непотребностями ко мне лезть, – фыркнула в ответ. – Я дама приличная.
В целом, смена выдалась неплохой. Мелкие хулиганы прятались при виде нас или раскланивались как со старыми знакомыми, птицы покрупнее предпочитали сделать самый честный вид, а торговцы щедро зазывали нас угоститься. Это не ночью, когда путана сначала тебе предлагает договориться в счет натуры, а потом понимает, что ты тоже женщина.
Варкос второй по величине город в нашем государстве. Но попасть сюда по распределению было большой удачей. Большое начальство подальше, а денег платят не меньше.
Я сначала семье часть зарплаты отсылала, но мама прислала категоричное письмо с требованием копить на свадьбу и без мужа на глаза родителям не появляться. А лучше сразу с детьми. Пятерняшками. В общем, со счетов меня уже давно списали, и числилась я дочерью скорее по привычке и по документам, чем по факту.
К женской раздевалке я ковыляла бодрой походкой уставшего наездника. Под конец смены, неудачно поскользнувшись на разлитом масле, я продемонстрировала чудеса гибкости и грации. То есть того, чего у меня отродясь не было. Гарт настолько удивился шпагату в моем исполнении, что даже сразу поднять не смог. А что поделаешь? Не служат в патруле тонкие да звонкие.
А вот у двери, за которой начинался рай уставшего служащего в виде удобных лавок и горячего душа, меня поджидала пакость. Она стояла, сложив руки на мощной груди, привалившись внушительным плечом к стене и скаля кривые зубы в усмешке. А имя ей Рой Шрот. Первый красавчик отделения. Но только по его мнению. С ним в патруле ходить мимо витрин опасно. Так и замирает возле каждой, любуясь своим непропорциональным лицом. Мы с ним не сошлись характерами сразу. Вот как он в первый день попытался ко мне подкатить со своими сомнительными достоинствами и шикарным предложением скоротать ночку, так и был оправлен восвояси, но очень извилистым путем.
