1. Пролог
Анна
Безмятежную тишину столовой прерывают восьмичасовые новости, которые включает мой работодатель и хозяин этого дома, едва войдя в просторное помещение.
Я окидываю его недовольным взглядом и даже покашливаю, но мужчина меня начисто игнорирует. Ни «здрасьте» вам, ни «как дела?», словно мы с его дочерью не чаёвничаем в этой же комнате.
– Папа! – радостно восклицает Ксюша, но мужчина отрезает:
– Ксения, допивай свой чай поживее и отправляйся наверх.
Ксюша обиженно фыркает в чашку и предпринимает ещё одну попытку:
– Папочка! Я та-а-а-а-ак скучала! Ты же свозишь меня с няней Аней завтра в зоопарк?
– Ксеня, пожалуйста. Допей свой чай и ступай спать! – раздражённо отмахивается от малышки этот остолоп. – У меня много дел, зоопарк придётся отложить.
Ксюша насупливается. Допивает чай. Встаёт из-за стола.
– Вообще-то, ты нам обещал! – медленно выговаривает девочка. – Ты что, обычный врунишка?
– Вообще-то, Ксения, не припомню, чтобы когда-то позволял тебе разговаривать в таком тоне. Хочешь остаться без сладкого на целый месяц? Так я тебе быстро это устрою.
Девочка топает ножкой:
– Ты, папа, злой аллигатор, ясно тебе?
Мужчина удивлённо смотрит на дочь, словно только сейчас заметил её присутствие.
– Что-что ты сказала?! Кто я?!
– Ал-ли-га-тор! – с довольной моськой повторяет пятилетка, а я замираю. Если она проболтается, мне конец!.. – Так Пуговка говорит.
– Какая ещё пуговка? – метнув в меня подозрительный взгляд, спрашивает Ксюшу отец.
– Ну, Пуговка, пап. Ты её не знаешь.
– Это твоя новая подружка? – Олег морщит лоб, и я не могу сдержать улыбки. Наконец он сбросил маску расчётливого бизнесмена и снова стал собой. Заботливым папой очаровательной крошки. – Имя у этой пуговицы есть?
– Она не пуговица, – обижается Ксюша. – Она – Пуговка. Ты что же, папа, такой образовательный, а «Папиных дочек» не смотрел?
– Ах, Пу-у-у-у-уговка! – протягивает мой босс, покрываясь красными пятнами. – Из «Па-а-а-апиных дочек»! Ксения, ступай чистить зубы, сейчас я приду и почитаю тебе сказку.
– Нянь Аня, пойдём скорее чистить зубы, – заговорщицки шепчет Ксюша, протягивая мне руку. Понимает, значит, как подвела меня, выдав наш маленький секрет.
– Анна Евгеньевна, я попрошу вас задержаться, – отрезает хозяин дома тоном, не терпящим отлагательств.
– Ступай, Кнопочка, – подмигиваю я малышке.
– Папочка, не сердись на няню Аню, ну пожалуйста, а то я правда убедюсь, что ты ал-ли-га-тор! – совершенно некстати вставляет Ксюша, чем только злит своего отца.
– Ксения! Я считаю до трёх! Один… – начинает он, и малышка бросается наутёк.
Стоит ей только скрыться из виду, как её папочка, пышущий праведным гневом, обращает всё своё внимание на меня. Обходит стол и возвышается надо мной.
– Анна Евгеньевна, что из моей просьбы ни в коем разе не включать моей дочери телевизор осталось за пределами вашего понимания?! – рявкает он так, что я подпрыгиваю на стуле.
– П-простите, Олег Фёдорович, – лепечу я. – Я решила, что…
– Здесь только я решаю, что дозволено моей дочери, а что – нет! Если я запретил смотреть телевизор…
– То, вероятно, вам не стоит и самому его смотреть! – не выдерживаю я.
У мужчины округляются глаза. Что, большой босс, не ожидал такого?
Я набираюсь смелости и сдержанно добавляю:
– Это крайне непедагогично! Какой пример вы показываете Ксюше?
– Та-а-ак! – не поддаётся он на провокацию. – Мы не о моём поведении разговариваем! Вы, Анна Евгеньевна, допустили непозволительную оплошность, нарушили наши договорённости… – Не сдержавшись, я фыркаю и закатываю глаза, что не остаётся незамеченным работодателем. – Вы осознаёте, с кем разговариваете?! Знаете, кто я такой?
И в этот момент в вечерних новостях начинается новый сюжет и репортёр самым наглым образом вклинивается в наш разговор:
– Фигурантом громкого скандала стал Олег Фёдорович Аторов, владелец крупной фармацевтической компании «Атор Фарма», которого в народе давно называют просто Олег Атор…
Я прыскаю со смеху, но вовремя маскирую неуместный звук покашливанием.
– Вы издеваетесь, Анна Евгеньевна? – ехидно спрашивает Аторов.
– Ну что вы, Олег Фёдорович! Я прекрасно знаю, с кем разговариваю! Сам Олег Атор! – Вот сейчас самое время замолчать, но это выше моих сил. – Аллигатор.
Ну всё! Кажется, попала! Ох, и шуму сейчас будет!
Но мужчина протяжно выдыхает и наклоняется ниже. К самому моему лицу.
– А вы, значит, язва, Анна Евгеньевна? – Стальные глаза упираются в мои губы, которые саднит и покалывает от этого взгляда. – Коготочки выпустить решили? Только я ведь тоже кусаться умею!
– И что же вы сделаете, злой аллигатор? – выдыхаю ему в лицо. Сердце заходится от частых ударов, а руки начинает потряхивать, когда мужчина медленно сокращает и без того скудное расстояние между нами.
– Я передумал, – шепчет он в мои губы. – Не хочу кусать. Укротить хочу.
Я чувствую его тепло на губах. Мятное дыхание дразнит рецепторы, наполняя рот слюной.
Колкая щетина касается нежной кожи. Сталь приковывает взгляд. Воздух вокруг потрескивает от напряжения, возникшего между нами.
Кажущиеся мне высеченными из камня губы, идеально полные, мягко касаются моих губ…
– Па-а-а-ап! Не ешь мою няню! – кричит Ксюша. – Я пошутила! Ты никакой не ал-ли-га-тор!
