О памяти и беспамятстве. Вместо предисловия
Уходят годы. Наступает время расстаться с любимой, или не очень, работой, коллективом, интересы которого были в определённой степени и твоими, всё меньше остаётся рядом людей, которых знал, круг общения неизбежно сужается, а средства массовой информации и книги не могут компенсировать былого живого общения. И всё чаще и чаще задаёшь себе вопросы: «зачем жил, что сделал, что оставлю после себя?». Вольно или невольно из глубины сознания всплывают разные факты и события из прожитой жизни, одни довольно чётко и полно, другие только в качестве фрагментов вроде бы единого целого, но покрытого рваной, разной плотности дымкой.
Сколько людей – столько и вариантов степени занятости человека воспоминаниями, степени погружения в них и объёма времени на этот процесс. Деятельные люди и до конца остаются таковыми и воспоминания, как естественная форма продолжения жизни, никоим образом не снижает способности их к оценке текущей ситуации и возможности заглянуть на перспективу.
С детских лет я с большим трепетом всегда воспринимал природные символы и явления, указывающие на определённые изменения в жизненных процессах на земле. Наибольшее впечатление на меня производит и до сих пор прилёт и отлёт птиц, особенно журавлей, извещающих нас своим курлыканьем о начале и завершении очередного жизненного цикла. Томительно-грустное настроение при их отлёте (ушёл ещё один сезон, да и год жизни) и радостно-возвышенный эмоциональный подъём весной при их пролёте на север – жизнь, несмотря ни на что, продолжается.
Нам, людям, трудно судить о «мыслях» в журавлиных мозгах, «вспоминают» ли они о тех дальних северных краях, где провели лето, где народилось новое потомство. Или все их действия продиктованы заложенными в них инстинктами о сохранении и продолжении жизни их журавлиной стаи.
Но человеку свойственно, по крайней мере, раз в году (например, при встрече Нового года) вспоминать события года уходящего, а иногда и проводить сравнительную оценку с годами предыдущими, углубляясь, что называется, в историю.
Память! Вот что свойственно человеку и не только на уровне инстинктов, но и на основе разумного начала, заложенного в нас, людей, Создателем. В первую очередь речь, конечно же, идёт не столько о прошедших событиях как таковых, но, прежде всего, о людях, так или иначе связанных с ними, о тех людях, которых мы знали лично или которых узнали по участию их в запомнившихся событиях. Естественный приоритет отдаётся своим близким: родителям, родственникам и тем, до того посторонним, которые в силу ряда причин стали нам интересны и близки, а может быть и ненавистны. Так что диапазон для воспоминаний достаточно широк.
Ведь каждый человек по сути своей уникален и, как полагаю, в мире не найдётся и двух личностей, у которых жизненная стезя была бы абсолютно одинаковой. Можно говорить о количестве прожитых лет и в этом сравнительном анализе найдётся сколь угодно большое число людей одинаковых по такому измерению.
Но в памяти истории остаются, как правило, не рекордсмены по числу прожитых лет, а люди, оставившие свой индивидуальный след на земле и которых, что очень важно, знали при жизни современники. Безвестным так и суждено, по логике вещей, остаться микроскопической пылью, которую все топчут, не задумываясь о происхождении этой субстанции. А эта «субстанция», на самом деле, была тоже индивидом, который жил своей жизнью и мыслил теми категориями, которые вложил в него Создатель. Вероятнее всего, он не помышлял о вечной памяти, даже, может быть, и не понимал смысла этого понятия, но уж точно (по моим наблюдениям) хотел жить дольше (оставаться на «белом свете») даже в тех ужасных условиях сельской действительности, о которых знаю не понаслышке, а по собственным ощущениям. Хотя высказывания о бессмысленности дальнейшего пребывания в этом мире мне помнятся. Чаще всего это происходило с теми людьми, которые почувствовали свою ненужность (по разным причинам) прежде всего своим близким, родным, которым было отдано много сил на устройство их в земной жизни. Это тягостное состояние порождается зачастую чёрствостью детей и близких, по своему недомыслию уверовавших в то, что теперь они и «сами с усами» и для их благополучия родители становятся обузой в корыстных помыслах великовозрастных дитятей «пожить для себя».
