О драконе, принцессе и доблестном рыцаре
Нашу подопечную зовут Шило. Не помню, кто это предложил, но кличка приклеилась так, что не отдерёшь. Ещё бы…
Сколько себя помню, она ни дня не сидела на месте. Даже будучи совсем крохотной, всё ползала по коридорам, да так быстро, что не догонишь. А уж как на ноги встала, так и вовсе ни минуты покоя не оставила.
Помнится, самой главной мечтой у неё было за ворота выйти. И ведь объяснял полоумной, что некуда выходить – всё не верила. Да и я со временем свыкся, что сколько ни говори – не поймёт. Просто приглядывать старался, а в остальном пусть себе развлекается.
Иногда, бывало, застанешь её в коридорах или тупиках каких, а она глядит бесстыжими своими глазами да язык показывает. Я для виду посержусь, ворчать начну, хоть и не злюсь на самом деле…
Бывает и так, что тоска заедает окончательно, и тянет меня тогда к бойницам. А стоит прийти, как начинаю мечтать о том, что сорву, к чертям собачьим, приваренные металлические листы, да хоть одним глазком взгляну на то, что снаружи происходит… Эх, каждый раз сам себя одёргиваю. Нет… Рано ещё. Рано…
А в последнее время и её стал замечать. Сидит обычно в уголке, словно знает, что я приду. Тихо сидит, лишь глазки сверкают из-за ящика-укрытия. Думал сперва показать ей, что знаю, мол, где ты, дурёха. Но всё ж не стал. Чем бы дитя не тешилось.
В последнее время даже уроки прогуливать стала. И раньше бывало, что рассказываю я ей, к примеру, про диалектику Аристотеля, а она на стуле раскачивается и только что не зевает. Иной раз уроки срывала, демонстративно крича и затыкая уши. Потом, правда, всегда извинялась.
С одной стороны, понять её можно. Провести всю жизнь взаперти, да ещё с теми, кто порой совсем тебя не понимает, мало кому захочется. С другой… разве мы не сделали её жизнь максимально комфортной? Разве не заботимся о ней, как можем?
Эх… Я уже и забыл, когда в последний раз просто размышлял о жизни. Что толку думать о том, чего не изменить? Даже не вспомню, сколько мы уже этим занимаемся. Иногда кажется, что тысячелетия, а порой ощущения такие, словно вчера родился… Странно это. Видимо, изоляция и на меня влияет.
***
Сегодня заметил, что Шило снова заклёпки кухонным ножом колупает. Увидев меня, засопела громче, но занятия своего не прекратила. Только румянец на щеках расцвёл.
– Всё равно выберусь! – говорит. – И ты, старая калоша, меня не остановишь!
От такой наглости даже один из моих прикорнувших было компаньонов встрепенулся.
– Да как ты смеешь! – закричал. Пронзительно так, с выражением. Не зря сценическое искусство преподаёт.
Но ей хоть бы что. Знай тычет ножом в заклёпку и сопит.
– Юная леди! – заворчала ещё одна моя коллега, которая за математику с физикой отвечает. – Вам ли не знать, что это бесполезная трата времени и сил!
Тут она вздрогнула отчего-то, и нож, тихо звякнув, упал на пол.
– Ой…
Ещё не выступила первая капля крови, а я уже был рядом с аптечкой наготове.
– Кажется, самое время обсудить систему кровообращения и иммунные реакции, не находишь? – попытался пошутить я, но Шило только фыркнула и отвернулась.
***
И ведь не первая она у нас подопечная, но ни одной такой же своенравной вспомнить не могу. Пару раз даже совещаться приходилось, насчёт того, что с ней делать…
– Может, признаем неудачу и начнём сначала? – предлагаю я, внутренне содрогаясь.
Молчат.
Прикипели к девчонке. Да и мне, по правде сказать, она нравится.
– Что ж… будем продолжать тогда…
***
Когда гул раздался в первый раз, Шило даже перестала со мной ругаться.
– Что это было? – спрашивает, а у самой глаза круглые, что блюдца.
– Не знаю… – соврал я, стараясь говорить как можно спокойнее. К счастью, шум быстро прекратился.
– Итак, рассмотрим систему Павлова…
Шило ещё какое-то время делала вид, что учится, а потом шмыг – и вон из комнаты. Я даже не заметил, когда она пропала.
– Ну… Что думаете?
Мои компаньоны смотрят на меня, но их глаза пусты и бесстрастны.
– Может быть… пора?
***
Время похоже на клубок. Бывает катится себе потихонечку, оставляет после себя ниточку ровную да гладкую – загляденье. А иной раз станет на месте, нить в узел свернётся и хоть плачь.
Вот о чём я думал, пытаясь вызвать изображение с камер. Ни одна не сработала. Ни одна… Хотя, чего ещё было ожидать в таких-то условиях да спустя столько лет?
– Как думаешь, кто это был?
Порываюсь пожать плечами, но затем всё же спохватываюсь.
– Не знаю… Надеюсь, что люди, но ведь…
Моя подруга-физик издаёт звук, похожий на цоканье.
– Ну уж нет… Не так быстро… Только на то, чтобы научиться выживать, ушли бы столетия. Не говоря уже о перемещениях…
– А кто-нибудь вообще в курсе, сколько лет прошло? – спрашиваю я остальных, хотя заранее знаю ответ. Тяжело считать дни, когда они похожи друг на друга как капли машинной смазки.
***
Шило отпрянула от бойницы, едва заслышав моё шарканье.
– Привет… а я тут, просто…
На её щеках вновь заалел румянец.
– Не уймёшься никак? – спрашиваю без всякого интереса, внутренне досадуя оттого, что она здесь. – Думаешь сегодня вновь шум начнётся?
