и львиный рык
седого водопада
рождён из тысяч голосов
бесплотных брызг
стихотворение выбирает форму
так душа выбирает тело
и звучит
Встретилась с Богом.
Его нет, говорили.
Слёзы бегут до сих пор.
не заметила зеркальной стены
столкнулась с собой
медленно уступаю дорогу
душа устала пробиваться
вздохнула и ушла
задумалась кисть
течёт на бумагу
лунной дорожкой туман
сверяю часы
ручное время на ремешке
ребячьи игры
чёрная кружка
моё отраженье
чай допивает
с другой стороны
в памяти листья
ушедшей весны
стёрты ступени
сумасшедшей старухи
разбитые башмаки
одиночества запах
радужная улитка
на салатном листе
за моими плечами синее небо
так жаркодерева душа
сплелась с душой огня
тем же светомбыла эта роза
что и ты до рожденья
глубока залива водамеж редких камней
в детстве по ним бежать так легко
Драконья туша Белорусского вокзала.
А в кончике хвоста
Один на всю вселенную сверчок.
стрелка весов
показала полдень
тяжела расставанья минута
Повороты, толчки и паденья…
В сердце, словно в утробе
Прорастает душа.
Ручьём бы назвала тебя,
Но близок
Сезон дождей.
любви рекакачнула лодку
…и пристань далека
старая яблоня
в последнем цвету
розовым облаком на перевале
обманчиво правдив в ладони
привратницы—судьбы
сон о свободе
Ну, здравствуй почка,
Твой привет
В вечернем чувствую ознобе.
весенней песнею залился воробей
заслушалась зима
теплеет
не молитва, не плач и не смех
просто с Богом молчу
возле сердца Земли
зацепилась за соломинку и рада
за соломинку у кромки водопада
Выпал из жизни,
Как птенец из гнезда
Чтоб научиться летать.
капельница…
дышу через вену
чувствую себя Хуан-Хэ
улитка по спирали розы
спешит к концу времён
Утраты боль, надежд потеря…
Нет, братцы, это всё – не суть.
Живая роза в ручке двери…
И поцелуй. И не уснуть.
Есть свет, но нет огня.
Есть крест, но нет меня.
Есть ива у окна, но нет реки
И нет в твоей судьбе моей руки.
выплакала… вымолила…
выносила… выкормила…
вырастила… выплакала…
Еврейская скрипка смеётся и плачет.
О, как мне знаком этот взлёт!
В нём болью вселенской еврейское счастье
В нём сердце в слезах, но поёт.
Вот она рядом, лавка менялы,
Греет ладонь судьбы золотой.
Вроде, один, вроде бы, мало
Были б копейки – лежали б горой.
Ночь. Одиночество.
Часов сердцебиенье.
Зрачок окна на призрачной стене.
Фонарь. И нервный танец светотени.
И снег… нет, снег уже во сне.
Эти странные ночи и странные сны,
И твоё лицо у меня в ладони,
И слова невозможные так просты.
И глаза… и дыханье… и ты…
За что, Господь, ты дал мне день?
Твои ладони – вся моя душа,
Тобой написанная книга.
Мои ладони —только два листа
Твоей души два тайных сгиба.
