Юный конвоир Рино вел меня по длинным коридорам, лестницам и холлам. Все, что попадалось мне на глаза, почти ни чем не отличалось от каморки с необработанными стенами, в которой я провел ночь. Пока мы шли, нам не встретилось ни одного окна или фонаря, через который в помещения проникал бы дневной свет. Казалось, мы мы находимся в какой-то странной крепости, обитателям которой запрещено выглядывать наружу.
Мой спутник молча сопел у меня за спиной, изредка бормоча короткие команды, когда мы с ним натыкались на развилки темных ходов. Факел в его руке трещал и плевался искрами, то и дело обдавая жаром мои уши. Меня вели на допрос к каким-то пещерным стражам. Перспектива встречи с ними выглядела таинственно и оттого особенно жутко.
– Кто они такие, эти пещерные стражи? – не выдержав затянувшейся паузы, спросил я у Рино.
– Я не могу тебе сказать, – неохотно процедил юноша, окончательно отбив у меня охоту нарушать правила этой мрачной игры в заключенного и тюремщика.
Наконец, мы вышли на широкую парадную лестницу, по которой спустились в обширную рекреацию. Сводчатый потолок еле угадывался в черноте, которую не мог осилить свет одинокого факела. Рино подвел меня к большим двустворчатым воротам и скомандовал:
– Прикрой глаза. Там светло.
Зарокотал какой-то механизм и створки ворот, стали открываться наружу, впуская поток утреннего света. Мои привыкшие к темноте глаза остро резануло. Я зажмурился и зашипел. Толчком меня заставили шагать вперед.
Когда зрение восстановилось, я увидел, что мы мы очутились в живописном предгорном редколесье, за которым маячило озеро. Теплое солнце и свежий лесной воздух накрыли меня единой волной скорбного блаженства, стократно обостренного той мыслью, что я испытываю нечто подобное, возможно, в последний раз в жизни. Меня обвиняли в убийстве блюстителя правопорядка, а значит, запросто могли и казнить. Вместе с горьким глубоким вздохом моё нутро ощутило последнюю стадию принятия и такого варианта.
Оглянувшись, я, к собственному удивлению, обнаружил, что не вижу ни здания, в котором мы были, ни даже дверей, через которые мы вышли, – только крутой склон и массивные деревья.
– А куда все подевалось?
– Никуда, – ответил Рино. – Так задумано. Все внутри горы.
– Впечатляет! – Я сделал еще несколько шагов, раздумывая, как вытянуть из парня хоть что-нибудь полезное. – А почему ты не говоришь об этих стражах? Это что, такой секрет?
– Нет… – пожал он плечами.
– Может быть, ты сам о них ничего не знаешь?
– Кое-что знаю!..
– А в чем же дело?
Оказавшись за пределами подгорного замка, Рино больше не корчил из себя конвоира и просто шел рядом, но говорил, все же как-то странно.
– Понимаешь… Никакого секрета нет…
– Так, расскажи!
– Да чего о них рассказывать? – усмехнулся парень и тут же нервно покраснел. – Пещерные стражи… они… как бы тебе это сказать…
Внезапно я понял, что Рино находится в состоянии ступора. Казалось, будто он наткнулся на какую-то невидимую преграду и не понимает, что с ним происходит. За несколько мгновений он успел рассердиться, удивиться, улыбнуться и с досады плюнуть себе под ноги.
– Ладно. Хорошо, – остановил я его. – Не хочешь, не говори.
– Вот ведь заело-то как!.. – задумчиво хмыкнул он. – А о чем ты спросил?..
Широкая тропа, еле заметная на каменистом склоне, спустилась к грунтовой дороге, похожей скорее на несвежие следы от пары телег в нехоженом месте. По этой дороге мы шли вдоль склона не дольше минуты. Судя по тому, что низкое солнце светило нам в спины, двигались мы на запад. Справа поднимался огромный лесистый склон, а слева спокойно дышало редкими морскими волнами великолепное пресное озеро без берегов. Свернув на неприметную стежку мы стали удаляться от воды. Наконец парень подвел меня к густым зарослям у начала какого-то ущелья и указал на тропу, вымощенную плоскими камнями.
– Тебе туда.
– Будут бить? – решил поинтересоваться я.
– Бывают вещи и похуже.
– Бояться надо? – чтобы показать парню свою уверенность, я подмигнул.
– Нет, – Рино тоскливо опустил голову. – Это бесполезно.
По краям тропы я разглядел два каменных изваяния, заросших вьющимися растениями. Грубо, но эффектно статуи изображали головы мау с большими бивнями. Меня пробил озноб: в местах, где при входе стоят скульптурные композиции, шутить обычно не любят. Преодолев свой страх перед неизвестностью, я зашагал по тропе нетвердой походкой. Кроме щебетания лесных обитателей, не было слышно ни звука. Это говорило о том, что Рино со мной нет.
Но скучать в одиночестве мне пришлось недолго.
– Не оборачивайся, – тихо прозвучал ледяной женский голос из-за моего правого плеча.
– Иди прямо, – приказал другой, точно такой же голос слева.
Как ни странно, когда я понял, что нахожусь в этом ущелье не один, то начал понемногу успокаиваться. Пещерные стражи (а это, вне всякого сомнения, были они) неслышно шествовали следом. Старательно ворочая глазными яблоками, я разглядывал скалы, видневшиеся за высокими деревьями. Тропа завела нас в тупик. Бежать оттуда можно было только назад, но две незнакомые дамы за моей спиной наверняка были к этому готовы. В конце концов дорожка уперлась в каменное крыльцо, утопленное в скале. Слышалось журчание воды.
