Глава 1: Последний звонок
Саша стоял у школьного крыльца, засунув руки в карманы потёртой куртки, и смотрел, как Маша подпрыгивает на месте, размахивая ленточкой "Выпускник-2025". Её голос звенел над толпой, как колокольчик, который кто-то забыл выключить:
– В МГУ на журфак, сто процентов! Я уже записалась на курсы, осталось только ЕГЭ сдать!
Рядом Димка, долговязый, с вечно растрёпанными волосами, ухмылялся, подбрасывая в воздух мятую пачку сигарет:
– А я в Питер, на IT. Там стартапы, движуха, девчонки нормальные. Не то что тут.
Саша молчал. Он смотрел на асфальт, где чьи-то кеды оставили след от жвачки, и думал, что эта жвачка, наверное, пережила больше, чем он сам за свои семнадцать лет. Последний звонок звенел где-то над головой – пронзительный, как сигнал тревоги, – а вокруг него одноклассники смеялись, обнимались, фотографировались. Все знали, что делать дальше. Кроме него.
– Сань, ты куда собрался? – Димка ткнул его локтем в бок, вырывая из ступора.
Саша пожал плечами.
– Да не знаю. Куда-нибудь.
– Куда-нибудь? – Маша закатила глаза. – Ты серьёзно? ЕГЭ через месяц, а ты даже не выбрал?
– Выбрал, – соврал он, глядя куда-то мимо её лица. – Просто ещё думаю,
Она фыркнула, но не стала допытываться. Маша вообще редко копалась в чужих проблемах – у неё своих хватало. Димка хлопнул его по плечу:
– Ну, думай быстрее, чувак. А то останешься тут с местными пацанами движки чинить.
Саша выдавил улыбку, но внутри что-то сжалось. Он представил себя через год: в грязном комбезе, с гаечным ключом, воняющим бензином. Или ещё хуже – за прилавком в "Пятёрочке", с натянутой улыбкой: "Пакет нужен?" Нет, это не про него. Но что тогда про него? Он не знал.
Школьный двор постепенно пустел. Учителя загоняли всех в актовый зал на "торжественную часть", но Саша уже слышал это сто раз: "Вы – наше будущее", "Впереди большие свершения". Свершения. Слово звучало как что-то тяжёлое, что вот-вот свалится ему на голову. Он пробормотал что-то про "схожу покурю" (хотя не курил) и побрёл прочь, к старому тополю за углом школы. Там было тихо. Только ветер шуршал в листьях да где-то вдалеке гудела электричка.
Он сел на корточки, прислонившись спиной к шершавому стволу, и вытащил телефон. В группе класса уже пестрели фотки: Маша с букетом, Димка с дурацкой гримасой, кто-то с шариками. Саша пролистал всё это, не задерживаясь, и открыл игруху – старую стрелялку, где можно было бездумно мочить зомби. Вот там всё просто: цель ясна, враги видны, а если проиграл – перезагрузился. Почему в жизни так нельзя?
– Саша, ты опять в свой экран уткнулся? – голос классной, Людмилы Петровны, выдернул его обратно. Она стояла в пяти шагах, сжимая в руках журнал, как будто собиралась им кого-то прибить. – Идём, там уже линейка заканчивается. Пропустишь всё.
– Да иду, – буркнул он, пряча телефон.
Она посмотрела на него поверх очков, как рентгеном просветила:
– Ты хоть заявление на экзамены подал? А то знаю я вас, в последний день прибежите.
– Подал, – снова соврал он. На самом деле он даже бланк не заполнил.
Людмила Петровна вздохнула, но ничего не сказала. Просто махнула рукой: мол, шевелись. Саша поплёлся за ней, чувствуя, как майское солнце припекает затылок, а внутри всё холодеет. ЕГЭ. Вузы. Работа. Взрослая жизнь. Это было как поезд, который уже мчится на него, а он стоит на рельсах и не знает, куда прыгнуть.
Саша шёл домой через парк, пиная камешки на разбитой тропинке. Солнце уже клонилось к закату, и длинные тени от тополей ложились на траву, как полосы старой киноплёнки. После школы в голове гудело, как в улье: голос Маши, Димкины шуточки, нотации Людмилы Петровны – всё смешалось в кашу. Он включил музыку в наушниках – что-то тяжёлое, с гитарами, чтобы заглушить мысли. Не помогло.
Парк был его убежищем с детства. Когда-то тут крутились карусели, визжали дети, а бабки на скамейках сплетничали про соседей. Теперь – тишина. Только ветер гнал по земле обрывки пакетов да вороны каркали где-то в ветках. Саша свернул с тропинки к заброшенному павильону – бывшей билетной кассе, где они с Димкой когда-то прятали "сокровища": ржавые гвозди, стеклянные шарики, монетки по рублю. Стены павильона облупились, крыша провалилась, но внутри ещё пахло старым деревом и чем-то кислым, как будто временем.
Он присел на корточки у входа, вытащил из рюкзака бутылку воды и сделал глоток. В углу, под кучей листьев, что-то блеснуло. Саша прищурился – показалось, что это монета или крышка от пива. Он лениво потянулся, разгрёб мусор рукой и замер. Это был не мусор. Это был будильник. Старый, советский, с круглым циферблатом и двумя колокольчиками сверху, как уши. Корпус потемнел от ржавчины, но стрелки всё ещё торчали на своих местах: одна на двенадцати, другая на шести. Рядом валялась жестяная коробка с надписью "Сделано в СССР" – видимо, его дом родной.
– Чё за хрень, – пробормотал Саша, поднимая находку. Будильник был тяжёлый, холодный, как кусок льда. Он повертел его в руках, стёр пыль с стекла. Заводной ключ сзади торчал, будто просился, чтобы его крутанули. Саша пожал плечами – почему бы и нет? – и повернул ключ пару раз. Раздался щелчок, потом ещё один, и стрелки дрогнули. А потом мир вокруг него мигнул.
