Вертолёт падал. В эти мгновения помимо силы притяжения на меня давило осознание того, что спасти всех нас могу только я. Наумов и пилот обычные люди, Марк – иллюзионист, он может разве что сделать наше падение чуть эффектнее, а у меня всё ещё есть небольшой шанс применить магнетизм и… что? А, главное, как именно и куда его применить?
Все эти мысли пролетели в моей голове за сотые доли секунды, а сразу после этого я начал действовать. Максимальный импульс магнетизма был направлен в землю с вливанием предельно возможного объема маны. Иных вариантов всё равно не было, я даже не думал, какой будет от этого толк, и будет ли вообще, ведь от обычной земли оттолкнуться всё равно не получится. Но я остервенело продолжал толкать магнетизм перед собой, благо, мы падали носом вниз, и я мог мотивироваться быстрым приближением деревьев.
Странно, но никто из присутствующих не кричал, разве что пилот тихо матерился под нос. Возможно, именно отсутствие отвлекающих факторов и позволило мне лучше сконцентрироваться на ощущениях и в тот момент, когда раздался хруст веток, на посылаемые мной импульсы ударов магнетизма пришёл неожиданный отклик, оттолкнувший их обратно. Словно встретились два разнополюсных магнита. Совершенно не понимая, что же происходит, я усилил натиск, и, как мне показалось, падение действительно замедлилось.
– Дави! – закричал Марк, поняв, что мы замедлились именно благодаря мне.
Но я и сам делал всё что мог. Возможно, тем же руководствовался и Марк, поскольку прямо под нами из ниоткуда появилась огромная надувная подушка, из тех, что используются при выполнении трюков в кино. А потом был сильный удар, и всё померкло.
В себя я пришёл раньше всех, болтаясь на ремнях безопасности головой вниз. Возможно, мне просто повезло, а может, спасибо нужно сказать повышенным характеристикам, всё-таки они как-то влияют на конституцию тела в целом, а выносливость у меня прокачена явно выше, чем у мага иллюзиониста. Безусловно, болело всё тело, но в целом я чувствовал, что никаких серьёзных травм не получил. Вертолёт же застрял на деревьях, так же смягчивших удар, как и мой магнетизм. И, вероятно, иллюзорная подушка Марка. Очевидно, что я недооценил способность парня, он ведь мог создавать частично материальные иллюзии, каковой, видимо, и являлась огромная подушка.
Некоторое время я так и висел на ремнях, приходя в себя, и борясь с накатившим ощущением сюрреализма ситуации, в которую попал. Фаэрболы в воздухе, крушение вертолёта, я, пытающийся замедлить падение. Сумасшествие какое-то.
– Ого, жив? – закряхтел рядом Марк.
– Жив, – подтвердил я, морщась от головной боли.
– Да ты-то чёрт с тобой, я про себя, – огрызнулся парень. – Из-за тебя мы рухнули! Гремлина он решил с собой взять, идиот!
Иллюзия сурового вояки спала, и парень не торопился её восстанавливать. Может экономил ману, а может её не осталось и вовсе, мало ли сколько потребовалось на создание условно-материальной подушки под нами.
– Не согласен. Если бы гремлин не вырубил вертолёт, то мы бы поймали огненный шар и сгорели заживо.
– Это лишь теория, они могли промахнуться! – не согласился Марк. – И вообще, какого чёрта мы тут висим?! А если они решат добить нас ещё одним фаэрболом?!
– Вертолёта не слышно, видимо, они уже улетели.
Я осторожно отсоединил ремень и схватился магнетизмом за железный корпус вертолёта. К сожалению, способность не сработала, и я рухнул вниз, на спинку переднего сидения, лишь чудом ничего не сломав. Падение отдалось сильнейшей головной болью, возможно, являвшейся следствием сотрясения мозга, что было бы совершенно не удивительно.
