Вода с крыши ритмично стучит по железному водоотливу за окном. Весна заканчивается ― не замедлить и не остановить. Солнце вырывается из-за туч, без спроса заливает комнату. С улицы слышится детский визг и скрип качелей.
Лилия сидит за письменным столом, верхний ящик выдвинут, стол засыпан толстыми тетрадями в простых зеленых обложках. Седые волосы прядь за прядью падают на лицо женщины, когда она опускает голову и рассматривает свое богатство.
Лилия гладит тетради. Особенно ей нравится верхняя, с подписью «Дневник № 13». После нее события в жизни закончились, и тетради с четырнадцатой заполнены письмами тому, кто их так и не получил.
Странно осознавать сейчас, на пороге седьмого десятка, что большая часть лет прожита пусто, зря и незачем. Почему Лилия ждала так долго? На что надеялась?
На её колени взбирается, пыхтя, растолстевшая Кошка.
Самую первую кошку звали Мальвиной, но имя не прижилось. До последних дней она так и осталась просто Кошкой, так что называть её котят и внучатых родственников Лилия и не пыталась.
Женщина гладит Кошку, привычно смахивая на пол прилипающую к пальцам шерсть.
Кошка мурлычет хрипловато, всё ещё тяжело дыша от проделанного пути по квартире.
Звонит телефон.
– Алло? ― пару минут Лилия молчит, внимательно слушая собеседника. ― Я поняла. Да, это не удивительно, мы обсуждали такую возможность… Да, да. Я приеду к вам завтра и заберу его прах. Спасибо.
Нажав на огромную красную кнопку отбоя на телефоне, спроектированном специально для пожилых людей, Лилия убирает дневники в стол и некоторое время неподвижно сидит, глядя в окно. По её щеке ползет маленькая неловкая слеза, вероятно, от яркого солнца.
Рядом с телефоном стоит фарфоровая статуэтка ― собака породы колли, его любимой.
В ящике рядом с тетрадями ждет своего часа одинокая нераспечатанная пока упаковка таблеток. Срок годности истекает, и упаковку скоро пора было бы заменить, но теперь не придется. Её время почти пришло.
В коридоре за открытой дверью кабинета 389 было непривычно тихо и пусто. Пары уже закончились, студенты вернулись в общежитие.
Светлана Арнольдовна подняла глаза на задержавшихся после занятий.
– Рада видеть столько добровольцев, ― она покосилась на заднюю парту, откуда раздался хлопок лопнувшего пузыря жвачки. ― Столько добровольцев и своего сына, ― уже тише добавила преподаватель.
За первой партой раздавались ещё более тихие щелчки. Светловолосая девушка по имени Кристина обгрызла ещё один, особенно неровный, ноготь, разглядывая лежащую на столе перед ней брошюру о важности помощи пожилым людям.
– Далеко не все из наших подопечных настолько беспомощны, что умерли бы без нас от голода, это важно понимать. В основном они страдают от одиночества. Вы вряд ли будете спасать жизни, но, вполне вероятно, спасете свою душу.
Взгляд Светланы Арнольдовны вернулся к кудрявому брюнету. Он развалился на стуле, разглядывая потолок. Ни единого шанса, что эта обязаловка поможет ей исправить сына.
– Марк, ты слышишь меня?
Он ухмыльнулся:
– Да, мам.
Блондинка обернулась на голос, но, столкнувшись с парнем взглядом, тут же вновь опустила глаза на брошюру.
– Вот и отлично, ― тихонько кашлянув в кулак, Светлана Арнольдовна положила на первые парты стопки листов с именами и адресами подопечных. ― Передавайте своим соседям, не торопитесь, спокойно. Те, кому достанутся одни и те же люди, работают в парах. Приступаете завтра. А сейчас ещё немного о том, что именно мы будем делать…
Оглянувшись по сторонам, Крис заметила, что большинство студентов уже нашли свою пару или сразу выбрали те же страницы, что и соседи. Никто не выглядел одиноко. Кроме разве что…
– Ты Марк, верно? Полагаю, мы работаем вместе? ― осмелилась девушка подойти к парню после занятия. На своих лопатках она чувствовала взгляд Светланы Арнольдовны.
– Ага, ― пробурчал парень и, подхватив с пола пыльный черный рюкзак, двинулся к выходу.
– Подожди! ― она догнала его лишь на середине коридора. Марк остановился, сложив руки на груди. ― Разве мы не должны договориться, в какое время будем ходить к Лилии… ― она взглянула на лист с адресом, ― хм, здесь нет отчества.
– Будем ходить по очереди. Чур мои дни вторник и четверг, там у меня нет тренировок. Что-нибудь ещё?
Крис открыла уже рот, чтобы объяснить, что навещать подопечную они должны вместе, но промолчала. В конце концов, это мать Марка ― организатор. Должно быть, ему виднее.
– Вторник и четверг, окей, без проблем.
– Найс, ― кивнул Марк.
За спиной Кристины едва слышно скрипнула дверь кабинета, но, когда девушка обернулась, она никого не увидела.
