Пролог
Трагические обстоятельства, какими бы случайными они ни казались, всегда являются частью порой действительно незаметной цепочки давно начавшихся событий. Прерывая какой-то процесс, какое-то начатое дело, зачастую как птицу на взлёте, беда может послужить импульсом для нового подхода, переосмысления и продолжения уже начатого.
В середине 60-х годов прошлого века ужасная авария оборвала жизнь одного молодого сотрудника центра подготовки космонавтов. Тогда никто не сомневался в случайности произошедшего с ним, но сегодня по крайней мере несколько человек, которых судьба невидимой ниточкой связала друг с другом и с его фантастическим открытием, увидели бы в его смерти некую ужасную заранее спланированную неизбежность…
Со стремительным развитием космонавтики у учёных в геометрической прогрессии стал накапливаться фото- и видеоматериал о нашем естественном спутнике. Часть из него была уникальна, потому что создавалась в доселе недостижимых условиях, а именно в открытом космосе, а в отдельных случаях – в непосредственной близости от Луны. Анализируя его, учёные нередко сталкивались с любопытным феноменом – свечением и упорядоченными вспышками на поверхности космического объекта. Как правило, такие явления списывали на плохое качество съёмки и соответствующий материал уничтожали. Но не всегда. Некоторые образцы на всякий случай хранились какое-то время в архивах, чтобы при случае можно было провести сравнительный анализ. Кроме того, об увиденных светящихся огоньках часто рассказывали непосредственно космонавты.
В ЦПК подобные сообщения фиксировал в те годы некий Воронцов, младший научный сотрудник, кандидат физико-математических наук, увлекавшийся альтернативными теориями происхождения жизни на Земле и наблюдениями за Луной. Однажды ему самому посчастливилось столкнуться с феноменом вспышек в обсерватории. Впоследствии такие случаи участились. Когда же за этим начала просматриваться определённая закономерность, Воронцов решил снимать всё на киноплёнку. Через некоторое время он установил, что появляющиеся на поверхности Луны всполохи света не являются следствием какой-то технической неполадки или оптического обмана, обусловленного конструкцией телескопа или метеорологическими явлениями. Кроме того, к великой радости пытливого учёного, он определил, что огоньки всегда пробегают в одном и том же месте, и точно вычислил их координаты. Оставалось только сравнить собственные данные с другими фото- и видеоматериалами и сведениями, полученными от космонавтов, и…
«Если они совпадут, если они совпадут, – твердил он, – тогда… Тогда…» У Воронцова просто перехватывало дыхание от волнения и того, что могло бы быть «тогда»: ведь это явилось бы косвенным подтверждением, что там определённо что-то присутствует. А раз так, то понадобятся новая лунная программа, новые, желательно пилотируемые, полёты, новые научные исследования. А если окажется, что это продукт разума, тогда… У Воронцова кружилась голова. «Нужно как можно скорее провести сравнительный анализ плёнок», – думал он.
Уже скоро у учёного не было никаких сомнений: собранный им материал открывал новую эпоху в освоении космоса – контакт с внеземным разумом. Данные Воронцова в отношении координат появления огоньков полностью совпадали с информацией, полученной на основе анализа отснятого миссиями материала. Это была настоящая научная сенсация! Энитузиаст смонтировал архивные эпизоды в один фильм, снабдив своими наблюдениями, и решил сделать подробный доклад на очередном заседании научной коллегии. Не говоря никому ни слова, он, как всегда, подал заявку на выступление по своей теме и принялся за работу. На подготовку доклада ушла не одна неделя…
«Так, конспект выступления, расчёты, кассета с фильмом – вроде ничего не забыл, – рассуждал про себя Воронцов, когда всё уже было готово. – Что сейчас будет! – радовался он, как мальчишка. – Хотя почему как? Я и есть мальчишка, ведь я там самый молодой учёный, – продолжал думать он. – Ну вот раз молодым у нас везде дорога – я по ней и пойду. Я всегда верил, что мы не одни, что у нас будет контакт. Только бы дожить до того момента, только бы успеть!.. Пока утвердят программу, пока разработают корабль – пройдут десятилетия, двадцать лет как минимум, – не успокаивался Воронцов. – Надо спешить, да-да – надо спешить!»
И он спешил, он мчался на своей машинёшке в институт, не замечая ни времени, ни происходящего вокруг него. Он вспомнил, как, ещё мальчишкой, он с таким же упоением гонял с горки на велосипеде, забывая о риске и видя перед собой только полотно дороги, которое он, как ножом, рассекал своим великом. Только один раз ему не повезло: были дожди, и дорогу сильно подмыло. Большие грузовики довершили дело, и в одном месте, почти в самом низу горки, где дорога чуть меняла направление и уходила влево, образовалась яма размером с большой чан и глубиной сантиметров в пятнадцать-двадцать. Приняв её за обыкновенную лужу, мальчуган на полном ходу направил велик прямо в неё. Переднее колесо провалилось, и от внезапного удара он выпустил руль из рук и вылетел с сиденья. Дважды перекувыркнувшись в воздухе, он чудом приземлился на корточки, но не удержал равновесие и повалился на правую руку. Потом на какое-то мгновение в глазах у него потемнело, а когда он пришёл в себя, то обнаружил, что правая рука как-то странно согнута не только в локте и запястье, но и между ними, и из двух маленьких ранок сочится кровь. Только в больнице он понял, что это был открытый перелом, последствия которого он нет-нет да ощущал в виде болей – предвестников плохой погоды.
