Мы уже больше часа плывем на старом рыбацком судне по морю. Ветер такой сильный, что, кажется, скоро вырвет волосы вместе со скальпом. Есть возможность спрятаться в каюту, там тепло и пахнет молотым кофе. Но я не спешу в укрытие, потому что в закрытом пространстве не удастся уйти от плохих мыслей. На палубе свежо, чувствуется запах соленой воды, и голова немного проясняется. К сожалению, внутреннее затишье временно, и уныние вновь поглощает мою душу. Дело в том, что месяц назад я стала сиротой.
Мой папа сильно болел последние полгода, и недуг, в конце концов, его одолел. Знаю, что не имею права злиться, что он оставил меня одну. Наоборот, я должна гордиться своим отцом: он до последней секунды сражался с болезнью, был настоящим борцом. Даже прикованный к кровати продолжал улыбаться и спрашивать, как мои дела. А я, как и подобает эгоистичному подростку, без умолку болтала о себе, не задав папе ни одного вопроса. И так водилось всегда: нашей любимой темой для разговора была я. Отец мало рассказывал о себе, а я и не спрашивала. Мне почти ничего неизвестно о папином прошлом и настоящем, будущее же теперь для него закрыто. Возможно, желание узнать больше о жизни отца побудило меня согласиться переехать к моему дяде, папиному родному брату. Они вместе росли, познавали мир. Он должен рассказать мне кучу историй об их прошлом, далеком прошлом: братья перестали общаться восемнадцать лет назад.
Я знала о существовании дяди только из рассказов отца. Он был, словно призрак, и получил реальное воплощение в моих мыслях только после папиной смерти. Доверенный отца передал письмо, в котором рассказывалось, как связаться с дядей. Он оставался моим единственным родственником, но органы опеки не могли его разыскать и уже хотели отправить меня в детский дом. Я написала по адресу, названному в письме, и получила ответ, в котором сообщалось, что дядя готов меня приютить.
И вот сейчас я направляюсь на остров, который называется Инсула мори, где живет мой единственный родственник. Звучит красиво и загадочно, но пугает неизвестность: а что там ждет. Остров уже виднеется вдали. Рулевой признался, что никогда не ступал ногой на ту землю. Он рассказал, что возит туда некоторые вещи, чаще всего продукты, но человека впервые. У берега его всегда встречают несколько мужчин с большими собаками. Они молча принимают груз, расплачиваются и стоят у воды до тех пор, пока судно не уплывет на достаточное расстояние.
Мужчина поделился со мной своими догадками о том, что там, скорее всего, разрабатывают секретное оружие или держат опасных преступников. Потом осекся, испуганно посмотрев на меня. Видимо, ему в голову пришла мысль, что я тоже могу быть преступницей. Однако страх быстро исчез с его лица. Моя внешность никого не смогла бы напугать: длинные светлые волосы, постоянно грустные серо-голубые глаза, сдержанная улыбка. Меня скорее хочется пожалеть и приласкать, чем в страхе пуститься в бега. На Хэллоуин я старалась выглядеть пугающе, с каждым годом выбирая все более ужасные образы. Однако попытки оказывались тщетны: прохожие также мило улыбались и угощали конфетами, а маленькие дети не только не боялись, но даже ходили со мной за ручку. Однако внешность обманчива. Я могла бы оказаться преступницей даже с таким милым личиком, но моему морскому спутнику повезло.
Я стою на палубе и стараюсь рассмотреть детали острова. Пока что моему взору открываются острые скалы. Они выглядит так живописно, будто талантливый архитектор выточил их из камня. Также я вижу высокий маяк. Он не горит, потому что сейчас полдень, и море не успело превратиться в черную бездну. Вокруг маяка кружат чайки, я слышу их раздражающий крик. Несколько пернатых особей приземлялось и на наше судно. Я успела их рассмотреть: они не белые, какие мне обычно встречались, а с коричневыми пятнами, и очень жирные. Может быть, это они сожрали всю жизнь на этом кусочке суши, и он превратился в Остров смерти. Именно так переводится красивое название. Моя подруга Адриана восхищается птицами и завидует их умению летать.
Мы подплыли к скалистому берегу. На прощание рулевой пожелал мне удачи и передал из рук в руки двум незнакомцам. Каждый из них держал на поводке крупных псов бойцовской породы, намордников на них не было. Один из мужчин подал мне руку, чтобы я смогла взобраться на берег. Я попыталась начать с ними разговор, но не добилась даже приветствия. Может быть, на этом острове люди разговаривают на другом языке? Незнакомцы молча повели меня по тропинке. Хорошо, им хватило воспитанности, чтобы взять мои тяжелые сумки. Бегущие рядом собаки выглядели послушными, но я все равно их опасалась и спрятала руки в карманы.
Из-за тумана было невозможно, как следует, рассмотреть остров. Мне удалось разглядеть лишь небольшие постройки, к которым мы направлялись. Маяк казался таким же недосягаемым. Может, это мираж или голограмма? Необходимо это выяснить. Как только устроюсь, пойду на разведку. Мы подошли к трехэтажному зданию из серого кирпича.
– Подожди здесь, – сказал один из незнакомцев. Надо же, они умеют разговаривать, еще и на понятном мне языке.
