Остров затонувшего солнца
Пусть у вас на теле зуд,
Пусть у вас болезнь души —
От всего излечит Жуд-
Ши.
Скальд, из сатиры о
«Врачебной книге г-на Бадмаева Жуд-Ши»
Бесполезно расспрашивать меня об этом человеке, я знаю о нем исключительно со слов Куги. Сам лично я его не видел, поскольку именно в тот день разругался со своей девушкой Кайоко. Знаете, такое часто случается, если девушка начинает объяснять тебе, как надо зарабатывать. Она кричала, что я мог бы устроиться подсобником к реставратору, продавцом в антикварную лавку или проводить экскурсии для иностранцев, раз у меня хватило тупости бросить университет (отчитываться Кайоко, что меня выставили из-за проваленных экзаменов и бесконечных прогулов, я счел излишним). Так вот, продолжала она, я мог бы рисовать нормальную рекламу или мангу, говорят, за такие вещи прилично платят. В любом случае, мои дурацкие «графические листы» никому не нужны, кроме моего приятеля Куги, который вообще не в счет, – причитала Кайоко и тыкала пальцем в мои наброски.
Скандал был в самом разгаре, и я понятия не имел, что перед магазинчиком Куги остановился господин в респектабельном кимоно. Человек весьма крепкого сложения для своих преклонных лет, он некоторое время разглядывал пресловутые «графические листы», которые Куги вывесил в витрину исключительно из-за размера, на замену жалюзи. За спиной у него маячили парни в деловых костюмах, похожие на образцовых служащих. Один из них толкнул дверь магазинчика, и с вежливым поклоном пропустил почтенного вперед. Тот шагнул к прилавку и без долгих разговоров пожелал приобрести «военные картинки из витрины и все прочее в таком духе».
Пока Куги носился по магазинчику, собирал мои художества, сворачивал и запихивал в тубус, Почтенный сделал знак одному из парней в костюме, тот исчез и материализовался снова со старомодной коробкой для денег в руках. Водрузил коробку на прилавок и приподнял крышку – на мизинце у него не хватало верхней фаланги. Увидав такое дело Куги – большой любитель смотреть боевики – сразу решил, что находился в шаговой доступности от закоренелого якудзы1. Нельзя сказать, что он сильно перетрусил, просто ноги у него стали ватными, и ему пришлось облокотиться на прилавок.
– Такая сумма будет достаточной для покупки? – осведомился почтенный.
– Ээээ… сейчас… тоесть… – пробормотал Куги, впечатленный горой наличности. – Надо спросить художника!
Бровь почтенного чуть заметно вздрогнула:
– Значит, художник жив?
– Ага, – подтвердил Куги, и добавил, хотя его никто не спрашивал: – Он молодой парень.
– Вот как? Я хотел бы встретиться с ним. Пусть прихватит побольше таких картинок, и приходит сюда завтра утром, если у него найдется время для меня, старика.
Почтенный изъяснялся со старомодной вежливостью, но при этом от него исходила такая уверенная, властная мощь, что Куги не решился перечить, и снова кивнул.
– Как пожелаете. Я приведу его прямо к открытию!
Почтенный кивнул и удалился вместе с обоими спутниками, а Куги еще полчаса вертелся в магазинчике, прикидывая, куда сподручнее спрятать деньги: сейфа у него нет. В конечном итоге, он запихнул коробку с наличными в спортивную сумку, переобулся в кроссовки и помчался к ближайшей станции метро, поминутно набирая мой номер, но слышал только длинные гудки…
…Кайоко ушла, хлопнув дверью. Однажды наступит день, когда узаконят браки с виртуальными личностями, кому тогда вообще будут нужны живые девушки? Я смял ее портрет, сгреб в охапку вместе с остальными неоконченными рисунками, отнес все в ванну, а потом включил воду.
Бумага медленно набухала, частички туши соединялись в крошечные торнадо и поднимались вверх вместе с пузырьками воздуха, как предвестники апокалипсиса. Когда я склонился к самой воде, чтобы лучше разглядеть это миниатюрное светопреставление, айфон выскользнул из кармана рубахи и плюхнулся в воду.
У меня аж сердце остановилось!
Мы прожили вместе два года – с айфоном, конечно, не с Кайоко. За все это время у меня даже мысли не было сменить моего верного друга на новую модель. Вся моя жизнь успела перекочевать в плоскую коробочку айфона, он успел стать частью моего тела, куском моей души, узилищем моих надежд и моей кармой.
Я не пытался спасти его. Нет.
Глупо спасть часть, когда гибнет целое.
Сколько там мне осталось? Год? Два? Максимум – пять. Никаким спортом я в жизни не занимался, последний раз «дышал свежим воздухом» на коллективной экскурсии по парку Ёеги в средней школе. Жру всякий фаст-фуд, запиваю газировкой с таким гипогликемическим индексом, что кишки слипаются, и курю-курю-курю. Если верить моей мамочке, рано или поздно совокупность этих факторов убьет меня. Зачем мучиться неопределенностью, если можно умереть прямо сейчас? Осталось решить как именно. Я возвратился в комнату, опустился прямо на голый пол, и стал представлять, как мое мертвое тело лежит здесь и медленно разлагается, затопляя мир потоками зловонных миазмов. Интересно, кто первым позвонит в полицию – консьержка или соседи? Хотя покойнику уже без разницы…
