Мечты, мечты,
Где ваша сладость?
Где ты, где ты,
Ночная радость?
Исчезнул он,
Веселый сон,
И одинокий
Во тьме глубокой
Я пробужден.
А. С. Пушкин
Как это обычно бывает?
Хотя нет!
Скорее всего, это бывает необычно.
По крайней мере для меня, человека гордого, не привыкшего жаловаться на судьбу, да и вообще, на что бы то ни было. Поэтому в моем решении обнажить душу попавшемуся под руку чистому листу бумаги нет ничего обычного. Я уже не говорю о том, чтобы разоткровенничаться в компании какого-нибудь мало-мальски разумного существа. Только если напиться до чертиков и обесточить на время инстинкт самосохранения. Но так как похмелье меня не особо прельщает, я обезопашусь и проделаю фокус откровения с бумагой. Бумага все стерпит.
Случилось это неожиданно, можно сказать, внезапно. Как гром среди ясного неба. Хотя закономерность случившегося была железная, и тут против природы не попрешь.
В один момент я поняла, что больше так продолжаться не может. Мои органы чувств дали сбой. Они наотрез отказались функционировать в окружающей меня реальности. Но самым сложным оказалось посмотреть этой реальности в глаза и понять наконец – не такая уж она и реальная, потому что не моя, а совершенно чужая: страна, выбранная для проживания, люди, говорящие не на родном языке, быт, обусловленный этими людьми, случайные знакомые, зачисленные в друзья, работа из категории «выбирать не приходится». Вся эта шелуха, которой плотно обрастало мое сознание на протяжении долгого времени, начала выживать меня из моего же собственного тела. Я почти перестала понимать, кто я на самом деле.
Если верить тому, что окружение формирует личность, то кардинальная смена окружения ее форматирует, оставляя от предыдущего тебя пепел да щепки. Может, кому-то после переезда на постоянное место жительство в другую страну такая операция придется по вкусу и даже станет желанной, но поверьте, в один прекрасный день вы все-таки поймаете себя на лжи. Ваш внутренний мир, ваши заводские настройки отечественного производства не подлежат перешивке, и точка!
Только не надо говорить, что я бешусь с жира: мол, живет себе в Швейцарии и пишет всякую туфту об адаптации. К чему она там не смогла адаптироваться? К одному из самых высоких уровней жизни? К работающей без сбоев и погрешностей законодательной системе? К наиболее устойчивой во всем мире социальной защите населения?
Все так, да не так, как кажется на первый наивный взгляд эмигранта. И куча подводных камней, застрявших за стеной плотины, сдерживающей водоворот событий под названием «жизнь за границей», обрушивается на тебя со всей мощью, как только ты сталкиваешься с действительностью.
Но сейчас не об этом. Конечно, если вам будет интересно, о каких подводных камнях идет речь, я с удовольствием расскажу, но в другой истории. Эта же посвящена моему внутреннему ваньке-встаньке. Тому самому типу, который сидит в каждом из нас. Только вот не все хотят принимать его правила игры, потому что они выходят за рамки ограниченного сознания. И я не принимала, до определенного момента, пока после очередного падения он не загремел так, что мои рамки расползлись по швам. За что ему безмерно благодарна!
Да, было больно! Да, глаза щипало, когда я начала снимать ту самую шелуху с затуманенного разума, словно раздевая луковицу. Да, оглушающе звенело в ушах от бешеного шума прорвавшейся плотины! И подводными камнями закидало похлеще, чем провинившегося раба в Средневековье. Но оно того стоило, потому что привело меня в чувства. Ведь я так долго находилась в эмоциональной коме! И, поверьте, она намного страшнее физической.
* * *
– Привет. Заедешь за мной, как договаривались? – Я убрала на мгновение трубку от уха и посмотрела на экран, чтобы узнать время. Было около пяти вечера.
– Прости, но я не успеваю. Давай встретимся на месте. Возникли кое-какие дела.
Искреннее сожаление в голосе Тани не дало мне повода усомниться в сказанном. В тот момент я еще не осознавала, что наша дружба дала трещину.
– Надеюсь, ты не опоздаешь? Билеты же у тебя…
– Не волнуйся, я буду вовремя, но, если хочешь, могу скинуть тебе электронный вариант на почту…
– Хорошо.
– Скоро увидимся. Целую.
В этом году середина июля в Женеве выдалась особенно жаркой. Сорок два градуса по Цельсию в полдень и тридцать девять в пять часов вечера. Ночь не приносила облегчения дневному пеклу. Даже в течение темного времени суток, когда огненная звезда разгуливала по ту сторону земного шара, температура не опускалась ниже двадцати шести.
Местные, умирая от жестокого явления природы, только и делали, что безысходно вздыхали: «Это невыносимо! Когда же закончится каникюль?», что в переводе с французского означает жара. Но «каникюль» все никак не заканчивалась, а прогноз погоды на будущую неделю не обещал ничего хорошего.
Поэтому о прогулке до Виктория Холл на сегодняшний концерт Мацуева не могло быть и речи. Расстояние от дома до площади Нав, на которой величественно расположилось здание театра, было небольшим, но перспектива до нитки промокнуть от пота, окунувшись в июльское пекло, не прельщала.
Дело в том, что моя машина была в сервисе, а муж уехал вчера на второй в Турин по делам. Поэтому я заранее договорилась с подругой, чтобы та заехала за мной в семь. Спасительный кондиционер в ее новеньком внедорожнике должен был обеспечить нашим нарядам опрятный вид и не превратить их в подобие половой тряпки.
