Пролог. Перекрёсток на окраине
Светофор на перекрёстке не работал.
Игорь Савельев, ступивший на пешеходную «зебру», сначала едва не погиб под колёсами внедорожника, а затем метнулся в сторону совершавшего поворот микроавтобуса. Побледневший водитель вцепился в руль и с ужасом смотрел на неловкого пешехода, который уже приготовился к худшему.
Однако белый микроавтобус неожиданно остановился перед Игорем. Застыли автомобили и пешеходы. Стихли все звуки. Игорь попытался сдвинуться с места, но ноги не повиновались ему. А затем наступила темнота…
Вскоре кромешная тьма рассеялась, и он оказался в ином мире, который был ему так же близок и дорог, как и мир вокруг злополучного перекрёстка. Теперь он находился не на окраине современного города, а в незнакомой местности, и у него было другое имя. Его звали Яромир. Он был синеглазым светловолосым юношей, у которого на подбородке пробивался светлый пушок.
Его родная деревня Комаровка стояла возле дремучего леса. Яромир жил в избе на краю деревни вместе отцом Добряном, матерью Переславой, старшим братом Светозаром и сестрой Мирославой.
Яромир косил траву в поле. Свежий ветер развевал его кудри. Работалось легко. С каждым взмахом косы его грудь наполнял пряный аромат разнотравья. Сочная трава покорно ложилась ему под ноги. Рядом с ним косил траву его отец Добрян – светловолосый коренастый мужик, а чуть поодаль – другие деревенские мужики. Все они были одеты в серые просторные штаны и белые рубахи с высоким воротом и длинными рукавами. Добрян затянул песню, которую подхватили остальные косари.
К полудню солнце поднялось высоко. Стало жарко. Мужики перестали петь песни. Яромир почувствовал усталость, и ему захотелось пить. Он представил, что сейчас, как обычно, он вместе с остальными косарями спустится в тенистый овраг, по дну которого протекает быстрая мелкая речка, и утолит жажду ледяной прозрачной водой.
Пьёшь такую воду и не обращаешь внимания на звенящих докучливых комаров. У Яромира всякий раз замирает сердце, когда он опускает руку в быстроструйную речку, и между его пальцев начинают метаться маленькие рыбёшки, похожие на серебристые льдинки. То ли испугавшиеся, то ли обрадовавшиеся его приходу мальки щекочут ладони, и ему хочется смеяться.
С раннего детства видит Яромир этих маленьких рыбёшек и кажется ему, будто нет ничего надёжнее привычного мира возле родной деревни: ельника за околицей, березняка за оврагом и раздольного поля, по которому гуляет свежий вольный ветер. Но милее всего ему родная речушка со снующими в ней рыбками и ползающими по дну медлительными личинками ручейника, которые похожи на сухие маленькие веточки, упавшие в воду. И не существует для Яромира ничего более вечного, чем замшелые брёвнышки, переброшенные через речку, тёмный омут, над которым нависли плакучие ивы, и мельница возле речки…
– Медведь пришёл! Прячьтесь! – донеслись женские крики со стороны деревни.
Первым в деревню примчался Дрозд – темноволосый широкоплечий рослый мужик. Следом за ним в опустевшую деревню вбежали остальные косари.
Все старики, женщины и дети попрятались по избам. Лишь Любава – дородная темноволосая зеленоглазая женщина с вилами в руках стояла на крыльце.
– У нас за избой бродит огромный медведь, – сообщила Любава мужу, который с косой в руках прибежал на помощь. – Ты вовремя подоспел.
– Молчи! – прикрикнул на неё запыхавшийся Дрозд. – Ты же знаешь, что Лесного Хозяина нельзя громко называть по имени.
В хлеву протяжно замычала корова, испуганно заблеяли козы, закудахтали куры. Зашлись лаем деревенские собаки, сидевшие на привязи. Псы вели себя по-разному, сообразно своему характеру. Некоторые, преданные хозяевам, но слишком осторожные, собаки услужливо брехали, не отходя далеко от конуры, другие псы рычали и рвались с цепи, готовые хоть сейчас дать отпор любому зверю, а большинство собак трусливо забились по конурам и притихли.
– Он направился к хлеву. Послушай, как он страшно рычит – сейчас задерёт скотину! Возьми вилы. Ими тебе будет сподручнее, чем с косой, справиться с Хозяином, – сказала Любава, протягивая мужу вилы.
– Никого Косолапый не съест. И вилы твои не понадобятся. Велисвет идёт. Волхв сейчас уговорит Лесного Хозяина, и тот уберётся восвояси, – спокойно произнёс Дрозд, указав на шествовавшего по деревне высокого худощавого седобородого старца в длинной белой просторной рубахе и широких штанах.
На груди старика висел деревянный знак коловрата. Волхв шёл, опираясь на посох. В левой руке он держал за лапы рябую курицу с отрубленной головой.
Тут из-за избы вышел крупный медведь. Зверь грозно рыкнул и направился к Дрозду и Любаве, которая нацелила на хищника вилы.
– Что, Дрозд, ждёшь, когда твою бабу медведь задерёт? – спросил подоспевший Добрян и, подняв косу, двинулся на зверя.
– Погоди, Добрян! – послышался голос Велисвета. – Не приближайся к косолапому. И ты, Любава, опусти вилы.
Медведь стоял и угрюмо смотрел своими маленькими глазками на старика. Велисвет подошёл к зверю и прикоснулся круглым навершием посоха к голове медведя.
– Прими дар и уходи! – приказал волхв и бросил рябую курицу на землю перед мордой хищника.
