– Бинты, бинты давайте! – пробился сквозь общий гвалт крик лекаря.
– Держи! – Голстейн бросил ему свой личный подсумок. – Но, боюсь, это последнее, что у нас есть.
– Кровотечение очень сильное! – сухо сообщил парень, торопливо перевязывая раны Императора. – И я боюсь, что…
– Заткнись и делай свою работу! – генерал прекрасно понимал, что мальчишка и без того прилагает все мыслимые усилия, чтобы спасти жизнь правителя, но любые панические нотки следовало подавлять немедленно, не дожидаясь момента, когда они заразят умы остальных бойцов.
Голстейн, быстро обежав посты, убедился, что ситуация более-менее взята под контроль, и вернулся в дом. Пламя свечей и факелов всколыхнулось, пробежав отсветами по лицу Императора, и на миг создало иллюзию, словно он очнулся и хочет поговорить. Короткая вспышка озарила и бледные лица двух его сыновей, вжавшихся в дальнюю стену, как будто так можно спрятаться от жестокой реальности.
Закрывшаяся за генералом тяжелая дверь хоть на время отсекла царивший снаружи нервозный хаос, оставив только потрескивание огня в очаге и стрекот прячущихся по щелям вездесущих сверчков. В лицо дохнуло теплым воздухом, пропитанным запахами смолы и воска. На первый взгляд обстановка в охотничьем домике могла показаться умиротворенной и даже уютной, но все портили разбросанные по полу окровавленные бинты и обрывки дорогой одежды Императора, которую пришлось разрезать, чтобы добраться до ран.
Пусть и с неохотой, но Голстейн все же был вынужден признать, что нападение диверсионной группы всех их застало врасплох. Мысленно оглядываясь назад, он с горечью в душе осознавал, сколь много непростительных просчетов оказалось допущено за последнее время. И самым главным из них было полагать, будто разбитые в череде недавних сражений Орсейцы смирятся с поражением и тихонько отползут в тень, где будут еще долго зализывать полученные раны. Глупо было ожидать, что их фанатичная натура так просто сдастся и отступит, вняв доводам разума. Орсейцы не отреклись от своих идей и целей и лишь выжидали удобного момента, чтобы отомстить.
И сегодня им в полной мере удалось реализовать задуманное.
Тщательно спланированное нападение на охотничий домик Императора оказалось полнейшей неожиданностью для его охраны, обнаружившей факт атаки, только когда в груди Государя уже торчали три стрелы.
Да, молниеносный ответ небольшого гарнизона стражи буквально смел нападавших, попросту порубив в капусту нескольких из них и обратив в бегство остальных, но того, что уже свершилось, их успех отменить никак не мог. Да и собственные жизни для фанатиков никогда ничего не стоили на фоне реализации их главной Идеи.
А сейчас Император умирал, и все присутствующие прекрасно это осознавали. Включая Фреггейла и Свиллейна, испуганно съежившихся в дальнем углу озаренной мерцающим светом факелов комнаты.
В такой сложной ситуации, чтобы не допустить паники и неразберихи, следовало заранее спланировать дальнейшие шаги, отринув любые личные мотивы и привязанности. Когда придет время, действовать придется максимально быстро и решительно, не отвлекаясь на посторонние сантименты и прочие нежности. Несомненно, в столь юном возрасте потерять мать, а вскоре еще и отца – испытание не для слабаков, но тут уж ничего не поделать. Власть – штука жесткая, требующая максимального самоотречения, а если юные братья окажутся неготовы к такому повороту, то придется все брать в свои руки. Распускать сопли сейчас просто некогда.
Не отрывая взгляда от склонившегося над раненым Императором лекаря, Голстейн сделал пару шагов в сторону братьев. В ответственный момент кто-то надежный, так или иначе, должен был встать между ними и остальным миром, навалившимся на их хрупкие плечи всей своей безжалостной тяжестью.
– Пульса нет! – скрипящим от напряжения голосом воскликнул хлопотавший над Императором лекарь.
«Славный малый, – отрешенно подумал Голстейн, – хороший солдат. Другой бы до последнего пытался бы скрыть данный факт, но этот все докладывает как есть. Надо бы взять парня на заметку…»
Минуту спустя, лекарь тяжело поднялся, пошатываясь, будто на палубе клипера в шторм, и глухо объявил:
– Я… сделал все, что мог, но… мне очень жаль… – он судорожно сглотнул. – Император умер.
В помещении воцарилась мертвая тишина, и перекличка оставшихся на улице бойцов доносилась словно из другой, бесконечно далекой вселенной, в которой еще не знают о случившемся.
Как старый вояка, прошедший через множество передряг, Голстейн привык заранее продумывать свои действия, стараясь предусмотреть самые разные варианты развития ситуации. Он всегда старался учесть даже самые маловероятные повороты событий, чтобы ничто не могло застать его врасплох. И сейчас, хоть он до последнего надеялся, что Император выкарабкается, Голстейн уже загодя прикидывал план на тот случай, если его надеждам сбыться все же не суждено.
В сложившейся ситуации им всем сейчас требовался некий якорь, что удержал бы на месте разыгравшиеся эмоции, сбил панику и помог бы собраться для дальнейших действий. Что ж, время для «плана Б» пришло. Голстейн развернулся к застывшим у стены братьям и преклонил колено.
