— Мам, а это мой папа? — вопрос семилетней дочери заставил вздрогнуть.
Я готовила суп на кухне. Чуть не уронила половник в кастрюлю.
Резко обернулась. Дочка Арина стояла рядом и смотрела на меня своими большими глазами.
В руках Арина держала фотографию. Я бросила половник и подошла ближе к дочери. Протянула руку и забрала снимок.
На фотографии восьмилетней давности я была такая молодая, счастливая и наивная. А рядом он..
— Мам, это мой папа? — снова повторила Арина. — Ты же говорила, что не сохранилось никаких фотографий.
Я внутренне ругала себя за то, что не уничтожила этот снимок. Проклятая сентиментальность.
Сохранила снимок. Положила его в книгу и забыла. А Арина нашла.
И как мне теперь выпутываться? Я смотрела в голубые глаза дочери. Врать не хотелось.
Много лет я изворачивалась от прямых вопросов Арины об отце. Невозможно объяснить ребенку, что папа бросил меня, а о ее существовании даже не успел узнать.
Поэтому сначала я говорила, что папа космонавт. А когда Арина подросла, то придумывала очередную ерунду.
— Да, Арина. Это твой папа. — мне пришлось сказать правду.
— А где он живёт? — дочка решила выяснить все и сразу.
А я в очередной раз отметила, как похожа она этой напористостью на своего отца.
— Я не знаю, милая.
— Папа потерялся? — наивно спросила дочка.
— Да. — я снова врала.
— Надо его найти. — Арина уже строила в своей голове план.
— Милая, в жизни бывает, что взрослые люди расходятся. — я присела на корточки рядом с дочкой.
— И бросают своих детей?
Следующий вопрос Арины заставил сердце больно сжаться.
— Папа не бросал тебя. Я просто не успела ему сказать о твоём рождении. — мне приходилось тщательно подбирать слова.
— Так скажи сейчас. — придумала Арина.
— Я не знаю, как его найти.
Это была очередная ложь. Потому что все знали Артура Хасанова — кандидата в губернаторы нашего города.
Теперь я могла видеть плакаты с лицом бывшего почти на каждом углу. А по телевизору показывали очередной репортаж, как много Хасанов делает для нашего города.
Вот только не все знали, что восемь лет назад Хасанов изменил мне.
Будущий кандидат в губернаторы оказался лжецом и предателем... А ещё он отец моей дочери. Но даже не знает об этом.
— Папа скрывается? — дочка не могла понять, почему у взрослых все так сложно.
— Нет. Просто потерялся.
— А можно я фотографирую себе оставлю? — Арина смотрела с надеждой.
— Конечно, милая.
Мне было стыдно. Приходилось врать. А маленькая Арина любила отца, даже не зная его.
Дочка весь день своими руками мастерила фоторамку из цветной бумаги. А потом бережно вставляла туда снимок.
Когда все было готово, Арина поставила фотокарточку рядом со своей кроватью. Дочка с наслаждением любовалась полученным результатом.
— Красиво получилось. — я с ностальгией посмотрела на снимок.
Хотелось снова его спрятать. Но не могла пойти против дочки.
В этот момент мама вернулась с работы. Всю жизнь она проработала учителем истории. А теперь на пенсии подрабатывала репетитором и каждый раз сокрушалась тому, насколько беспечные современные дети.
Мы жили втроём. Иногда было тяжело без крепкого мужского плеча рядом. Но мы справлялись.
— Как прошел день? — спросила я, когда мама зашла в комнату Арины.
— У меня сегодня был очередной ученик, который ничего не знает. — мама всегда отличалась прямолинейностью.
— Бабушка, смотри какую фоторамку я сделала. — похвалилась Арина.
Мама перевела взгляд на тумбочку, куда указывала Арина.
— Откуда ты взяла фотографию?! И зачем эту рожу поставила?! Мало того, что весь город обклеен его плакатами! — фыркнула мама.
— У папы не рожа. — встала на защиту дочка.
— Мам, ну зачем ты... — вступилась я.
— А что такого, Лиз? Я разве не права? У него рожа лоснится от бюджетных харчей, а ты Аришке лишнего платья не купишь.
Мама всегда жалела Арину за то, что росла без отца. Хасанова же ненавидела. За то что предал меня.
— Давайте лучше обедать. Я суп куриный приготовила. Твой любимый, Ариш. — мне хотелось закончить тему с обсуждением Артура.
Я посмотрела на дочку. Та насупилась.
Я взяла ее за руку и ободряюще потрепала по щеке.
За обеденным столом Арина без аппетита ковыряла ложкой в тарелке с супом. Я понимала, что дочке стало обидно после резких слов бабушки.
Но и мать свою я хорошо понимала. Ведь она проходила вместе со мной те сложные годы, когда у нас не хватало денег, приходилось ущемлять себя.
Мама постоянно говорила, что я сделала ошибку, не сказав Артуру о рождении Арины. Но моя гордость не давала мне возможности объясниться с бывшим. Потому что я ненавидела Хасанова за то, как он разбил мое сердце на мелкие осколки.
Втроём мы сидели за кухонным столом. Арина была непривычно молчаливой. Мама включила телевизор, который работал в фоновом режиме.
— Папа! — внезапно воскликнула Арина. — Он нашелся!
Я и мама медленно перевели взгляд на экран телевизора, где Артур Хасанов говорил свою предвыборную речь.
Арина впитывала каждое слово, которое говорил Хасанов в своей предвыборной речи.
А я смотрела на того, кого любила больше жизни. Почти не изменился — возмужал. В серых глазах — целый океан уверенности.
Артур всегда был целеустремлённым и решительным. Ещё восемь лет назад у него были амбиции в карьере. И вот он добился своего.
Хасанов всегда добивался своего... И меня добился, а потом выкинул из своей жизни.
— Папа нашелся! — дочка переводила взгляд с телевизора на меня.
— Нечего смотреть эти глупости! Маленькая ещё. — мама быстро взяла пульт и выключила экран.
У Арины затрясся подбородок.
— Милая, это не он. — голос предательски дрогнул, врать я никогда не умела.
— Да, Арин, ты обозналась. — тут же подключилась мама.
— По телевизору сказали, что папа будет присутствовать на сельскохозяйственной выставке. Мам, давай сходим. — Арина стояла на своем.
Ну точно как Артур. Дочка имела упертый и напористый характер. А во взгляде — та самая решительность, которую я только что могла видеть в глазах Хасанова с экрана.
Мне было не по себе. Я не хотела рассказывать семилетней дочери правду о своих неудачных взаимоотношениях с ее отцом. Потому что оставила их в прошлом. Похоронила под стеной своего отчуждения и слез.
— Мы не нужны папе, Арин. — произнесла хриплым голосом и посмотрела на дочь.
В глазах Арины было сначала непонимание, расстройство. Но тут же она собралась и поджала свои губки.
Ужин прошел в молчании. Я постоянно ловила на себе взгляд мамы.
Арина как только поела, ушла к себе в комнату.
— Лиз, ты все правильно сказала. Надо было давно рассказать Арине, какой плохой у нее отец. — произнесла мама.
— Говори потише. Мам, она же ещё ребенок. Арине хочется, чтобы у нее был отец, как у всех.
— У кого "у всех"? У соседей с пятого этажа отец по выходным только появляется, с первого так вообще судятся за алименты. — тут же ответила мама.
— Там дети хотя бы знают, кто их отец. — с грустью произнесла я.
— И кто же их отец? Такие же подлецы как твой Хасанов. Только он и виноват, что при живом отце Аришка сиротой растет!
— Мам, она не сирота. У Арины есть я... И ты.
— Ой, Лиз, я вот думаю, что это судьба. Такая наша женская доля. Мне не повезло с твоим отцом. Сначала ты росла сиротой, а теперь и Арина. — мама помешивала ложкой чай и смотрела куда-то в сторону окна.
Перед сном я поцеловала Арину. Дочка уже не предпринимала никаких попыток поговорить об отце. А я понимала, что разбила ее детскую мечту, как когда-то Хасанов уничтожил все мои иллюзии.
— Ариш, многие дети живут только с мамой. И в этом нет ничего страшного. Я так росла. Меня тоже воспитывала мама. И как видишь, выросла хорошим человеком. — мне все равно хотелось успокоить дочку.
— Угу. — пробурчала она.
Я очень надеялась, что через пару дней Арина и думать забудет об Артуре Хасанове.
На следующий день я уехала на работу, пока ещё дочка спала.
Я работала психологом в частной клинике города. Постоянно мечтала, что когда-нибудь открою свой собственный кабинет, где буду принимать пациентов. Но денег на осуществление мечты не хватало.
Сегодня было мало пациентов. В основном, женщины, которым изменили мужья. Каждый раз я проживала каждую такую историю через себя.
Понимала, что должна сохранять холодный рассудок. Но тем ценнее было найти пути выхода из сложившейся ситуации.
Неприятный осадок после разговора с дочкой накануне не давал покоя. Сразу после работы я зашла в супермаркет и купила любимое мороженое Арины с клубничным джемом и маршмеллоу. Хотелось задобрить дочку, попробовать ещё раз поговорить.
— Мам, а Арина разве не дома? — я удивилась, не застав дочь.
— На улице с подружками гуляет. Я несколько минут назад ее на качелях из окна видела. — мама мыла посуду после приготовления своего фирменного пирога с капустой.
Аромат распространился по всей квартире. В животе сразу заурчало. Хотелось есть. Но неприятное чувство скребло внутри как кошка.
— Странно. Я не видела ее, когда шла домой.
Я подошла к окну, пытаясь высмотреть силуэт дочери. Но в песочнице возились лишь малыши.
— Лиз, я же видела Арину. — вытирая руки о полотенце, мама тоже подошла к окну.
Мы вместе всматривались в даль с четвертого этажа. Но Арины видно не было.
— Пойду на улице посмотрю. — мне совсем не нравилось гнетущее беспокойство, собирающееся внутри как ком.
Выбежала на улицу и огляделась. Взгляд уцепился за знакомый силуэт. Это подружка Арины — Вика Бубнова.
— Вик, ты Арину не видела? — голос заметно дрогнул.
— Она ушла. Сказала, что ей по делам надо. — спокойно выдала Вика.
Холодный пот прошиб до кончиков пальцев.
— Арина! — я бегала как сумасшедшая по двору в поисках дочери, но внутри себя уже понимала, что ее здесь нет.
