Пролог.
Параллель, спустя год, старший инспектор Полев.
Сегодня исполнился ровно год после гибели Старого. Поехали на кладбище помянуть Тольку. Трое оперативников на своей машине, я с Натальей и Леной на "Крауне". С утра зарядил снег с дождем, видимость была паршивая, дворники еле успевали соскабливать с ветрового стекла снежную кашу.
Когда приехали, дождь закончился, тучи растянуло и вдруг выглянуло солнце. Крест на толиной могиле засверкал под солнцем мокрой желтизной, видно было издалека.
После смерти Старого Лене совсем было плохо, почернела вся, глаза потухли. Если бы не мы с Натальей… Не знаю, что бы она сделала. В автомобильную аварию она конечно не поверила. Оказывается Старый успел ей кое что рассказать, но аккуратно, без конкретики. Поэтому когда в морге Лена увидела пулевую пробоину у Тольки в груди…
Она ничего не сказала, на похоронах конечно плакала, а когда над свежей могилой мы с "полевиками" дали троекратный залп из пистолетов… Ей стало плохо. На поминках еще кое как держалась, потом Наталья неделю ночевала у нее.
В общем, поддерживали ее как могли.
Заказали памятник, но не успели поставить к годовщине. Все фотографии Старого остались на Земле-2, как ее называют смежники, правда у Лены в телефоне было фото, где они сняты вместе. Счастливые, Толька хохочет…
Вот с этого кадра мы и взяли портрет на памятник.
Через пару дней после похорон Лена и Наталья потребовали рассказать им все, что мы со Старым от них скрывали. Сначала хотел отболтаться, потом подумал: а какого черта?!
Пуля в толькину спину прилетела с Земли, окошки закрылись минимум лет на восемь, а может и навсегда. Я ГУПАСу ничего не должен!
И рассказал. Сказать, что это их удивило – не сказать ничего. Они были ошеломлены! Ну всплакнули, конечно…
Мне Старого очень не достает, очень! Иногда вижу его во сне. Сидит в кресле, курит свое любимое "Мальборо", разговаривает со мной, а из угла рта и из дырки в груди стекают струйки крови…
Я просыпаюсь, иду на кухню, включаю вытяжку и курю. Сигареты "Мальборо".
Местный КГБ предложил работать у них, мы с мужиками посоветовались, разумной альтернативы не было. И согласились. Теперь я полковник КГБ в Параллели.
Я все время думаю, кто мог убить Старинова? И зачем? Судя по запаздыванию звука, стреляли с расстояния более 350 метров, наверняка винтовка с оптикой. Пулю мы не нашли, скорее всего она упала в море. Родное Управление решило концы в воду спрятать? Тогда валили бы всех, мы стояли как мишени. Но убили только Старого. Непонятно…
Подъехали к могиле, вышли. У креста в вазе стояли свежие цветы. Все заметили, но ни сказали ни слова. Лена. Она часто ездила сюда, наверное цветы с ее прошлого визита. Насколько я знаю, Толька ее любил. И она его. А теперь у меня нет друга, а у Лены любимого.
Я вдавил в просевший холмик стакан, до половины налил в него водку, прикрыл сверху ломтиком хлеба. Помянули инспектора Старинова. Потом постояли маленько, поговорили, и поехали обратно. Подморозило, посыпался снег. Густой, хлопьями. Въехали на мост через Москву-реку. И тут машина пошла юзом, задние колеса заскребли по припорошенному льду, и нас понесло на ограждение моста. Удар, скрежет, "Краун" полетел вниз. Пробив тонкую корку льда, машина медленно пошла ко дну.
"Ну вот и всё. Девчонок жалко" – успел подумать я, пока тонули. Через выбитые стекла дверец в салон лилась вода.
– Так, Лена, Наташа, спокойно! Наберите воздуха, когда машину полностью зальет водой, открывайте дверцы и плывите вверх!
Они закивали, но в глазах метался страх.
– Ничего не бойтесь, все будет хорошо! – говорил я, а сам, честно говоря, не верил, что нам удастся выплыть. Знаю я это место, глубоко здесь. Вода прибывала. Мы вдохнули остатки воздуха, и я открыл дверцы. Девчонки успели снять куртки и скользнули наружу. А я никак не мог расстегнуть этот чертов ремень безопасности! Наконец вырвался и поплыл. Воздуха уже не хватало, легкие горели. Впереди мелькали голые ноги Натальи и Лены. Странно, когда это они джинсы успели снять? До поверхности оставалось всего несколько метров, я поднажал, и мы втроем вынырнули из реки.
Честно говоря, я вообще офигел! На дворе конец октября, а мы стоим по пояс в воде у берега какой то небольшой речки, солнце жарит вовсю, на деревьях зеленые листья. Лето, едрена вошь! На мне только трусы, у Лены и Наташки тоже! Поддерживая друг друга, пошли к берегу. А там стоял какой то хрен в широкополой шляпе, и скалился, глядя на нас. Потом он снял шляпу, и я не поверил своим глазам!
– Джень добры, панове! – сказал Старый и расплылся в улыбке.
Мы выскочили на берег, девчонки завизжали и повисли у него на шее, я сгреб их всех вместе. Наташка и Ленка от души ревели, меня чего то тоже пробило на слезу, да и у Тольки глаза подозрительно заблестели.
