ПРОЛОГОВ ПРОЛОГ ПРОЛОГОВИЧ
Даже сам автор не может дать точного ответа, где же находится это волшебное-преволшебное место под названием «Волшебство́нь». Не говорит, зараза такая, сколько бы я его ни спрашивал. Вернее, сам не знает: то ли на краю океанов, то ли на краю их импульсов, то ли на открытой поляне, то ли в чаще леса. Да, собственно, это не так уж и важно для нашего повествования. Место как место: и благоухает, и воняет, и озаряется светом, и погружается в глупую тьму; и раздаются там одинаково как прелестное пение, так и прелестное мычание. Хрю-хрю.
Миллион раз я интересовался у автора, как же он оказывается в этом месте и каким образом возвращается домой. И миллион раз автор отвечал мне абсолютно по-разному: «Лёг спать – проснулся в этой Волшебствони», «Засосало в унитаз – очнулся в ещё большей Волшебствони!», «Чихнул – так вообще на пару месяцев там застрял!» Ну и, соответственно, наоборот. И так далее и так далее и так далее.
И каждый раз, возвращаясь оттуда, он приходит ко мне и c неописуемым восторгом рассказывает, как протекает тамошняя жизнь. Поначалу я слушал его без интереса, вполуха, принимая всё за бред, а потом, знаете ли, втянулся. А уж когда он мне начал описывать быт местных жителей, мне стало безумно любопытно! Что-что, а рассказывать он мастер!
Я стал вести некоторые заметки в своей потрёпанной жизнью тетрадке об этом загадочном месте и его жителях. И, признаться, перечитывая их тёмными, скучными, холодными вечерами, мысленно представлял, как я, очутившись в Волшебствони, брожу по этим узким улочкам, разглядываю эти разноцветные двухэтажные домики, приветливо киваю местным жителям, покупаю в лавочках сладости и словари по местному диалекту. И да, я немножко завидую автору, что он может вот так вот запросто попасть в это место, а я могу только застрять в собственном унитазе в попытке сделать это.
Так вот – «Волшебствонь».
Страной автор мог назвать её только с натяжкой, поэтому всегда называл «местом», хотя местные жители, по его же словам, были с ним категорически не согласны.
Волшебствонь – это несколько небольших городков, окружённых зелёными, мутными, а зачастую прозрачными болотами и густыми болотистыми лесами.
(Автор утверждает, что местные как-то обиделись на него, когда он ругался на вонь от болот. Оказалось, для них это весьма приятный запах.)
В городках проложены в основном узкие дороги – разойтись на них бывает проблематично, а пузанов там хватает. Широкие же дороги (которых меньше) используются в логистических целях; также имеется несколько проспектов и пару площадей.
В городах проживают не более трёх тысяч жителей – все живут бок о бок – улицы буквально усеяны домами, высота которых строго не выше двух этажей, в основном с чердаками (но встречаются и с техническими этажами, хотя таких очень мало).
Улочки опрятные, чистые. Очень много деревьев, кустарников и цветов различных форм и оттенков. В воздухе пахнет ванильной сыростью и ощущается лёгкая прохлада. Мостовые вымощены где кирпичом, где камнями. Что такое асфальт – местные понятия не имеют.
Что касается самих местных жителей, то наш автор долгое время никак не мог их описать. Поначалу он, почёсывая затылок и закатывая глаза, утверждал, что они похожи на троллей, затем уверял, что никакие они не тролли, а всего лишь гномы, потом с пеной у рта доказывал, что они напоминают пухлых бегемотов, а потом и вовсе заявил, что они – облачные существа.
Мысленные образы в моей голове никак не могли обзавестись контурными линиями. Даже представляя их в виде облачных существ, моё воображение рисовало только облака-барашки, которые мы частенько видим на небе.
И вот как-то раз, по прибытии из Волшебствони, автор, зайдя ко мне в гости, жуя эклер, с радостной улыбкой воскликнул, мол, жители этого места – люди, но!.. на нас (тоже людей) они и похожи, и непохожи. У них есть туловище, ноги, руки, голова (причём почти у всех круглый нос картошкой), причёски, они носят одежду и т. д. Но это люди места «Волшебствонь». На этом выводе он и остановился. Так я их окончательно и нарисовал у себя в воображении: такие, как мы, и не такие, как мы.
Ещё автор всегда ухмылялся их странным именам: у кого-то есть имя и фамилия, у кого-то только имя или, наоборот, – только фамилия. Сказать по правде, мне было трудно их запомнить, и я до сих пор не понимаю, как это удавалось нашему автору, поэтому все имена, которые он упоминал, я записывал и обязательно расставлял ударения.
Поинтересовался я также о языке, на котором говорят в Волшебствони. Автор утверждает, что, попадая туда, понимает местную речь как родную и свободно общается на местном языке. Забавно, не правда ли?
Рассказывал автор много про этот мир, а также про жизнь местных, но чаще же всего его рассказы сводились к одному персонажу, истории которого, признаться, были уж больно забавными и запоминающимися. Он познакомился с ним в очередной раз своего прибытия в Волшебствонь.
Было это примерно так.
