Когда Пъе Левиндт получил от "ЛитПресс" письмо с заголовком "Ваш текст отправлен на доработку", он даже не удивился. Он открыл вложение и увидел документ, густо испещрённый красными пометками. У каждой стояло одно и то же слово: "Осуждаю."
– Осуждаю! Осуждаю! Осуждаю! Пъе, обдумывая правки, вспоминает, как во времена ковида наблюдал за стримами на Twitch. Там малолетки, случайно сказав что-то запрещённое, моментально выкрикивали: "Осуждаю." Теперь он чувствует себя точно так же, сидя над своей рукописью.
– А если я просто начну каждую страницу с фразы "осуждаю"? – ворчит он, обращаясь к экрану ноутбука. – Может, тогда редакторы будут довольны? Или мне писать это в заголовке?
"Осуждают не текст, а меня," – подумал он. Но тут же зазвонил телефон, и на экране высветился незнакомый номер.
– Здравствуйте, это Алексей, ваш модератор, – пробубнил голос на том конце провода. – Я звоню из… хм… из швейцарского пансиона.
– Из пансиона? – Пъе нахмурился, крутя в руках сигарету. – Сильно занят, да?
– Очень. Это пансион для пациентов с… ну, с особенностями, – голос модератора дрогнул. – Отчим определил меня сюда для лечения. Но я всё равно работаю!
– Как трогательно, – процедил Пъе. – Ну, расскажите, что там с моим текстом?
Модератор глубоко вздохнул:
– Понимаете, согласно новым правилам, у вас слишком много упоминаний… этих… лесных даров.
– Мухоморов? – уточнил Пъе.
– Осуждаю! – выкрикнул модератор. – Простите, это профессиональная привычка. Да, их. И ещё вы написали "гриб с красной шляпкой". Это недопустимо.
– Но это же просто описание! – выдохнул Пъе, ощущая, как внутри всё закипает.
– Видите ли, – начал модератор с интонацией профессионального обиженного, – мы заменили "гриб" на "обобщённые лесные формы".
– "Обобщённые лесные формы"? – Пъе прищурился, словно эти слова ослепили его. – Вы серьёзно?
– Это стандарт, – прошептал модератор. – И ещё одна правка: в вашей сцене, где герой смотрит на мухоморы… осуждаю… то есть, извините, на "лесные формы", надо убрать слово "вдохновение".
– Почему? – спросил Пъе, хотя уже догадывался, что ответ не понравится.
– Потому что… – модератор замялся, – связь между этими вещами может быть неправильно истолкована. Лучше напишите, что герой испытывает… хм… "размышления о природе бытия".
– Размышления о природе… – Пъе откинулся на спинку стула, закрыл глаза и тихо простонал. – И вам не смешно?
– Мне? – удивился модератор. – Простите, я здесь лечусь, у меня биполярное расстройство. Но я очень серьёзно отношусь к работе.
– А это вы мне рассказали ради сочувствия? – спросил Пъе, чувствуя, как раздражение перерастает в бессилие.
– Не только, – честно ответил модератор. – Просто иногда я вижу сны, в которых грибы… осуждаю… они заполняют всё пространство. И когда я начинаю осуждать их, они смеются. Это… тяжело.
На секунду повисло молчание.
– Слушайте, Алексей, – наконец сказал Пъе. – А вы сами-то хоть одну мою книгу читали?
– Нет, но у меня очень много ваших правок, – с гордостью произнёс модератор. – Я знаю, как они выглядят.
"Вот он, символ современной литературы," подумал Пъе, глядя в окно на море. "Человек, который знает мои тексты только по правкам."
Модератор добавил неуверенно:
– Знаете, а мне кажется, вы гениальны. Вы так глубоко описываете лесные формы.
Пъе почувствовал, как его бровь дёрнулась.
– Лесные формы, говорите… Осуждаю! – выкрикнул он, и на том конце телефона раздалось испуганное:
– Простите, пожалуйста!
"Я превращаюсь в одного из них," – мелькнула у Пъе мысль, и он торопливо положил трубку.
Пъе Левиндт опять засел за ноутбук, тарабаня по клавишам, как будто пытался обогнать самого себя. Он наклонился ближе к экрану, глаза бегали по строчкам, а губы беззвучно шевелились. Он думал о человеческом уме, но всякий раз, как ему удавалось сформулировать хоть одну более-менее глубокую мысль, в голове вспыхивал сигнал тревоги: "Осуди это!"
"Человеческий ум сегодня подвергается трём главным воздействиям: психотропному страху, модерации и бесконечным опросникам удовлетворённости," – набирал он, но тут же останавливался и со вздохом добавлял:
"Осуждаю."
Он попробовал снова:
"Когда человек, по доброй воле съев гриб мудрости, долго слушает редакторов, корреспондентов и модераторов, у него возникает желание самому стать редактором, корреспондентом и модератором своей жизни."
И опять:
"Осуждаю."
Пъе снял очки, посмотрел в окно на мокрые банановые листья, по которым хлестал проливной дождь, и опять застучал пальцами по клавиатуре:
«Если на Западе боятся оскорбить меньшинства, то у нас меньшинства сидящие в Госдуме и отменяют меньшинства, находящиеся в плебсе. Логика проста: если кто-то ниже по социальной лестнице, его существование оскорбляет сам факт наличия лестницы.
