– Бездарность. Тупица. Ничтожество.
Каждое слово наставницы обжигало как розги. Впрочем, если у неё не получится сотворить заклинание немедленно, то и такое наказание не исключено.
Арда старалась изо всех сил, но так и не смогла зажечь стоящую перед ней свечу. Или хотя бы разогреть её так, чтобы она заплакала восковыми слезами – это бы тоже было засчитано. Слёзы самой Арды в расчёт не брались.
– Я больше не хочу тратить на тебя своё время. Пошла вон. – Безупречно красивая женщина нахмурилась, но тут же волевым усилием расслабила лицо: морщину между бровей было сложно убрать даже с помощью магии. – Я доложу о том, что ты завалила тест. Как по мне, тебя давно пора вернуть в ту дыру, откуда тебя притащили.
Угроза отозвалась леденящим ужасом в животе. Арда почти не помнила своё детство – только ощущения. Голода, страха и отчаяния. Так что где бы ни была эта «дыра», возвращаться туда вовсе не хотелось.
Внезапно между лопаток жутко зачесалось. Арда обернулась, и поймала взгляд другой ученицы, Несты. В нём не было сочувствия, зато высокомерия и злорадства хватало с лихвой. Чем она заслужила такое отношение, Арда не понимала. Разве что только тем, что Неста происходила из богатого и знатного рода, и ей не нравилось делить комнату с простолюдинкой. Но ведь распределением занимаются коменданты Академии, и Арда никак не была виновата в том, что её подселили к графской дочке… Что, впрочем, не помогало ей наладить отношения с капризной соседкой.
Повинуясь приказу наставницы, незадачливая юная магичка поплелась к выходу, как можно сильнее втягивая голову в плечи, будто стараясь совсем исчезнуть. Едва она пересекла порог, изнывающие от волнения одноклассницы засыпали её вопросами – в экзаменационный зал впускали строго по двое, и Арду с Нестой вызвали первыми. Чувствуя подступающие слёзы, Арда буквально растолкала стайку девчонок и почти бегом направилась в сторону сада.
Внутренний двор встретил её тишиной и прохладой. Осень постепенно вступала в свои права, и далёкое солнце уже не могло прогреть землю и воздух. Его тепла отчаянно не хватало, и растения тихо умирали без живительной энергии, роняя яркие листья на аккуратно подстриженную траву.
Особенно жаль было сиреневый куст. Арда обожала аромат пышных лиловых гроздей и гладкие прохладные листья. Она приходила сюда в самые тяжёлые дни, и, посидев немного в тени любимого растения, необъяснимым образом находила внутри себя силы продолжить обучение.
Но сейчас в сирени было не больше жизни, чем в самой ученице. Часть листьев уже опала, а остальные едва держались на тонких ветвях.
Арде вдруг нестерпимо захотелось вдохнуть аромат чудесных соцветий. Хотя бы раз, пока её ещё не отчислили. Сирень – редкость в их засушливых краях, и когда она теперь сможет увидеть нечто подобное – неизвестно…
На уроках магии друидов им показывали заклинание, способствующее росту и развитию новых побегов. Вот только эта магия была куда сложнее магии огня, и, естественно, никак не подчинялась слабо одарённой Арде. Чуть-чуть неловкого телекинеза – вот и всё, на что она годится. «Магичка-грузчик» – ядовито усмехалась мадам Лизетта, наблюдая за тем немногим, что могла продемонстрировать юная ученица.
Из глаз всё же брызнули слёзы обиды и отчаяния. Нос тут же забился, а в кармане не оказалось платка.
Внезапно Арду охватила ненависть к себе. Почему, почему она вышла такой нескладной? Она даже не может заплакать грустно и красиво, как это делают другие девочки – изящно промокая печальные глазки белоснежным платочком и тихонько всхлипывая.
А не заливаясь соплями и судорожно ловя воздух ртом. Злость нарастала так стремительно, что Арда зажмурилась и сжала ладони в кулаки. Бездарность и тупица. Никчёмная и никому не нужная. На самом деле мадам Лизетта вовсе не унижала её, а просто говорила правду.
Ногти впились в ладони до крови. Но кроме боли Арда почувствовала нестерпимый жар и… запах гари?
Запыхавшийся комендант неистово звонил в сигнальный колокол, но когда дежурные маги воды добрались до места пожара, большая часть растений и резных скамеек уже были объяты пламенем. А в самом центре сада, в ровном черном круге, без сознания лежала ученица Академии.
Ещё до того, как она пришла в себя, быстро разобравшаяся в ситуации мадам Лизетта возобновила экзамен, прикрикнув на взбудораженных учениц. И не забыв исправить слово «неуд» на «хорошо» в строке журнала напротив имени Арды.
***
Привлечённые запахом свежей сдобы, клиенты довольно улыбались, получая свой хрустящий и ещё горячий хлеб.
Но для Нейта этот запах был самой изощрённой пыткой на свете. В животе урчало от голода, а руки его дрожали каждый раз, когда он прикасался к восхитительно красивым батонам и плюшкам.
Нет, его хозяин вовсе не был злым или жадным. Просто он никак не мог взять в толк, что той порции каши, которая полагалась маленькому помощнику пекаря дважды в день, никак не хватало стремительно растущему мальчишке. Сказать по правде, сам пекарь, его жена и дочь довольствовались примерно такими же порциями, с той только разницей, что в них было мясо. Но Нейт постоянно страдал от голода, а потому улыбаться клиентам, как того требовал хозяин, у него получалось откровенно плохо.
