Перелетные дети

Иллюстрации посвящаются Римме Титовой,

с любовью

Рисунки: Татьяна Петровска

© А. С. Кравченко, 2014

© ООО «Издательство «Абрикос», 2022

– Андрей! Почему ты пришел к третьему уроку?

– Ну как вам объяснить?..

– Уж объясни как-нибудь.

Когда я не знаю, что сказать, а от меня непременно требуют, чтобы я что-то сказал, обычно я говорю первое, что приходит в голову. Я увидел на окне пакет молока и сказал:

– Ко мне с утра приходила корова.

– Корова?! – опешила Людмила Викторовна.

– В пятнах. Она поднялась на восьмой этаж. И я просто не мог уйти, не поговорив с ней, понимаете?

– Как корова могла подняться на восьмой этаж?

– Я тоже ее об этом спросил.

– И что же она ответила?

– С трудом.

С утра у меня болел живот. Но кому это интересно? Не буду же я об этом рассказывать направо и налево. Тем более что Саша как раз смотрела в мою сторону. Саша, которую я когда-нибудь позову покататься со мной на мопеде. Чтобы она сидела сзади и ее волосы развевались из-под шлема… Когда у меня будет мопед… Года через четыре… Может быть.

– Не надоело быть шутом?! – рассердилась Людмила Викторовна. – Твою бы фантазию да в мирных целях! Написал бы лучше про Пушкина!

– Вы хотите, чтобы я сочинил какую-нибудь историю про Пушкина?!

– Нет-нет. Не хочу.

– То есть вы не хотите, чтобы я делал домашнее задание?!

– Не хочу! То есть хочу! Ты должен делать домашнее задание, но по-человечески.

– Как это – по-человечески?

– Без родителей не возвращайся! – у Людмилы Викторовны в очередной раз «лопнуло терпение». На самом деле она просто не знала, что еще сказать.

А это значило, что у меня появилось несколько свободных дней.

В прошлый раз мама заявила, что ей надоело ходить в школу и пусть идет папа. А папа ответил, что ему тем более надоело. Так что стоило погулять несколько дней, чтобы в школе заволновались и спросили у мамы с папой напрямик, кто из них больше не хочет ходить в школу. Ну а дальше будет серьезный разговор, почему же я ничего не сказал родителям. С взрослыми ужасно сложно: вечно они не знают, чего хотят. То они не хотят идти в школу, то ругаются, что их в школу не позвали. Виноваты оказываются, конечно, дети. Бедные дети.

Когда выгоняют из школы, в первый момент чувствуешь себя омерзительно.

Потому что, когда тебя выгоняют, не важно даже, откуда и за что, это обидно.

А во второй – получше.

Потому что выгнали и выгнали. Что ж теперь делать…

Идти было некуда, и я шел, стараясь не наступать на черточки на асфальте. Я не знаю, почему на них нельзя наступать. Почему-то мне кажется, что нельзя. Иногда черточек было много, и надо было перепрыгивать.

– Смотри, куда прешь! – Я прыгнул и влетел в чей-то огромный живот.

– Извините.

– Вести себя не умеют! Куда родители смотрят?! – не унимался толстяк.

Мне иногда кажется, что я всех раздражаю.

Надо было срочно куда-нибудь деться. И я пошел в парк.

Мы там часто гуляли с мамой, когда со мной еще надо было гулять. Зимой – на санках. Там есть овраг, куда можно скатиться. Весной там здорово кормить уток, гонять голубей и пускать кораблики. А осенью созревают яблоки. Правда, туда сразу набегают бабушки с пакетами. Бабушки обтрясают яблони и потом продают яблоки у метро. Так что яблок остается мало. И на самом верху.

В парк уже пришла осень. Трава была мокрая.

Я сел под дерево и стал жевать кислое-прекислое яблоко.

Учебный год только начался, а меня выгнали уже во второй раз. Не то чтобы я был хулиганом или безобразно учился, но просто постоянно что-то случалось, и меня выгоняли. Папа говорит: «Жизнь тебя совершенно ничему не учит». Но папа не прав. Жизнь меня, определенно, учит. Например: если не хочешь, чтобы тебя выгнали из школы, – не говори о коровах… Но коровы тут ни при чем. Просто я понял: есть люди, совершенно не приспособленные для того, чтобы постоянно ходить в школу.

И тут мне на голову УПАЛО.

Я подумал – яблоко. Оказалось – ботинок.

Коричневый. Левый.

Я задрал голову.

В ветвях что-то темнело.

Почти на самой верхушке спал человек.

Я заткнул ботинок за пояс и полез на дерево.

– Это ваш ботинок?

Ответа не последовало, и я пристроил ботинок рядом со спящим. Но не успел слезть, как ботинок свалился снова.

Вслед за ботинком мне на голову посыпались сумка, зонтик и второй ботинок.

Я собрал вещи в кучу: «Проснется – мимо не пройдет».

Интересно, удобно ли ему там, на дереве?

Наверное, я его все-таки разбудил, потому что наверху завозились, а потом сказали:

– Хочу есть!

– Сегодня твоя очередь идти за продуктами, – откликнулось соседнее дерево.

«Их тут стая», – подумал я и стал разглядывать соседнее дерево.

– У меня куда-то делись ботинки, – сообщило первое дерево. – Сходи сегодня ты. А завтра – я. К тому же у нас, кажется, кончились деньги.

– Меня вполне устраивают на завтрак яблоки, – заявило соседнее дерево. – А ботинки наверняка опять свалились.

– Сам знаю.

Человек на дереве встал в полный рост, потянулся, странно поднял руки, взмахнул ими, будто стараясь удержать равновесие, качнулся и… спланировал вниз.

– Здесь мои ботинки не пробегали? – мрачно осведомился он.

Я настолько опешил, что просто протянул ему ботинки, сумку и зонтик.

– Тут что, гардероб? – удивился человек.