Однажды в лесу беда случилась. Небо накрыли тучи, ветер налетел такой, что деревья на опушке чуть ли не до земли сгибались. Звери попрятались в своих дуплах и норах, спасаясь от невиданного до сих пор в этих местах урагана. А Енот как раз в это время из соседнего леса, куда его родственники прошлым летом переселились, домой возвращался. Идти уж оставалось совсем ничего, когда вдруг закружил вихрь, подхватил Енота и унес высоко в небо к огромной черной туче, в которой, то ли молнии сверкали, то ли светилось что-то, а может просто солнце сквозь просветы проглядывало.
Это все днем было. А ближе к вечеру, когда ветер затих, и небо снова прояснилось, собрались звери на Большой Поляне, чтобы выяснить все ли живы-здоровы, и подсчитать нанесенные неожиданной стихией убытки. Собрание, как обычно, Волк проводил, он в лесу самый грамотный, опытный, жизнью битый, еще волчонком почти год у людей на цепи просидел, пока не удалось сбежать.
– Я пол-леса уже обошел, – сказал Волк, – видел, что тут у нас ветер натворил, сколько деревьев переломал. У Бобров на речке хатку разворотило, они сейчас там ее восстанавливают. Давайте, звери, рассказывайте, у кого какие проблемы из-за урагана возникли. Если сами решить их не можете, всем лесом соберемся, выручим.
– Мою сосну с дуплом на землю повалило, – сказала Белка, – еле успела выскочить, когда она падать стала. Ужас, как страшно было! Откуда ветрище-то такой взялся? Никогда ведь такого не было.
– Ну, это беда небольшая, главное, что живая осталась. У тебя ведь это не единственное гнездо было?
– Еще два есть. Вроде целые.
– Давайте, у кого еще что случилось?
– У меня нору стволом сухим завалило, – вздохнул Барсук.
– Как же ты выбрался то, если завалило? – спросил Еж.
– Так у меня же не один выход из норы. Это вам, Ежам, в любой ямке под корягой можно пристроиться, а у нас с жилплощадью всё как полагается – и вход и выход, и пара запасных.
– Ну, и не жалуйся, тогда, чего жаловаться-то?
– Я и не жалуюсь, Волк спрашивает у кого чего, я и говорю.
Звери наперебой стали рассказывать, как их напугал ураган, как они едва живые остались.
Со стороны опушки затрещала Сорока, тут же появилась сама, села среди зверей на траву:
– Енот у нас куда-то пропал.
– С чего ты взяла? – спросил Заяц, оглядываясь кругом. – Может он дома сидит.
– Не сидит он дома. Он вчера в соседний лес пошел, сказал в гости, брат его там с семьей живет. Я сама видела, как он через поле шел, сказал, что сегодня днем вернется, а днем-то как раз и ураган случился.
– Значит у брата остался. Что он, больной что ли, в такую погоду да в такую даль идти.
– Нету его у брата. Я уже летала, спрашивала, говорят, утром еще распрощались. И дома его тоже нет, значит, не вернулся. Значит пропал.
– Вот что, друзья, – сказал Волк, – будем Енота искать. Вроде бы других серьезных разрушений нет, пострадавших, кому бы срочная помощь требовалась, я пока тоже не вижу, давайте искать. И домой к нему сходить надо, и к брату еще раз наведаться, расспросить, как следует, может он еще куда-нибудь собирался заглянуть, и в поле между нашим лесом и тем… ну, вы поняли.
Енота всем лесным народом искали три дня. Ждали, может сам вернется, может, куда не следует в непогоду забрел. Нет, не нашелся и не объявился. На четвертый день слух по лесу прошел, что Енота вихрем в небо унесло и там молнией убило. Жалко лесного брата, да что поделаешь, не охотники, так болезнь, голод или стихия зверей губит. Такая уж она жизнь лесная.
А через неделю снова над лесом средь бела дня вдруг потемнело небо, поднялся сильный ветер и тут же затих, а в поле недалеко от опушки появился Енот – живой и здоровый. Птицы тут же радостную новость по всему лесу разнесли. Звери снова на Поляне собрались, Енота встречают, радуются – жив бродяга!
– Давай, друг рассказывай, где ты был, – говорит Волк. – Мы ведь тебя обыскались везде. И брат твой весь соседний лес на уши поставил. Говорили уже, что тебя вихрем в небо уволокло и… в общем, попрощались мы с тобой, думали, больше не увидим никогда. А ты вот – живой.
– А меня ведь, и, правда, вихрь унес, – помолчав, сказал Енот.
– Да, ладно, – не поверила Лиса. – Ты же не птица какая-нибудь, чтобы в облаках летать.
– Не птица, – согласился Енот, – и не собирался я никуда лететь, да с вихрем не поспоришь, подхватил, завертел, я и пикнуть не успел, как уже в черную тучу влетаю…
– Чего замолчал? – сказала Белка. – Давай, ври дальше.
– Думаю я, рассказывать вам или нет. Все равно ведь не поверите.
– Давай, давай, – поддержал Енота Волк. – Ты расскажи, а там видно будет, верить или нет. Я на своем веку тоже немало такого повидал, во что трудно поверить. А вы, звери, не перебивайте, не мешайте товарищу, сами же видите, какой-то он… не такой какой-то. А кому неинтересно, лучше домой идите. Давай, Енот, рассказывай.
– Ну вот. Там за тучей солнце светит и небо синее-синее, а в небе штука такая круглая, огромная, блестит вся, огнями переливается. И в ней дыра черная открылась… И я в эту дыру влетел. А что дальше было, не помню.
Очнулся, лежу на столе белом, а лапы и голова ремнями к нему пристегнуты. Не пойму, где я оказался. Отовсюду свет какой-то льется, но не яркий, а такой мягкий, голубоватый, как ранним утром у реки, когда легкий туман. Ну, думаю, уснул я и мне все это снится, или помер и на том свете оказался. А если помер, думаю, зачем же меня пристегивать надо? Да и место какое-то странное. И тут надо мной морда звериная склоняется…
