Лето. Страна Крым. Черноморское побережье.
В свете первых лучей, под жужжание толстых мух, ночевавших в баке с рыбьими скелетами, у причала стоял чёрный кот. Над его головой отчаянно кричали чайки, в морду дул лёгкий ветерок. Длинные усы его важно топорщились. Он курил сигарету, наблюдая, как уходит в море небольшое рыболовецкое судно под названием «Верещагин».
Гребной винт вспенивал воду. С борта отчаянно махали лапами гибридные морские свинки. Особенно старался капитан в белой фуражке, которого звали Омка. Подпрыгивая у дверей радиорубки, он издавал пищащие звуки, наполненные безмерной благодарностью судьбе, которая свела его с удивительным антропоморфом родом из Страны Сибирь.
– Дармоеды, в нацю-юре! – оскалился Шмаль.
Устоявшееся выражение «в натуре», которое отражало саркастическое удивление или подтверждало собственную точку зрения, преобразовалось в оригинальное «в нацюре». Выбрасывая из пасти данный набор букв, чёрный кот немного подцикивал, будто переболел цингой, потеряв парочку передних зубов. Долгая «ю» в новом слове была по-сибирски злой, как прибирающая до костей метель в декабрьском Тикси, а колючая «ц» демонстрировала доминантное настроение хозяина судна «Верещагин».
Выражался Шмаль хлёстким словечком только по особенным случаям, когда требовалось самоутвердиться; а зубы у чёрного кота всё так же были на месте. Цвет его шкуры тоже не поменялся. Как и прежде из наглой морды торчали усы, на голове вертелись уши, нос был мокрым, из лап, в зависимости от опасности, выскакивали или не выскакивали острые когти. Шмаль совсем не изменился за два года, которые провёл вдали от Страны Сибирь. Он стал только шелковистее и ещё хитрее.
Чёрный поселился в небольшом домике, стоящем всего в двухстах метрах от берега моря. Домик был скромный, деревянный, с покосившейся крышей, обнесённый дырявым забором. Во дворе стоял стол, лавочки, бочка для воды, детский бассейн, росли сливы, три вишни, две яблони, грядка огурцов, плантация клубники и разнообразные кусты, на которых вызревали ягоды красного и чёрно цвета. Неказистая недвижимость куплена на революционные дивиденды Оксаны Марихуаны, которые по серой схеме ей перевёл Центробанк Страны Китай.
После приобретения жилья молодая семья столкнулась с финансовыми трудностями. Денег катастрофически не хватало. Киса шоколадного цвета работала по хозяйству: ремонтировала в доме окна, латала крышу, рыла во дворе колодец.
Шмаль с утра до вечера упрямо сидел с удочкой на берегу. Но улов был невелик. Мечта организовать свой бизнес по копчению, солению и продаже морского продукта, оказалась провальной. Рыба не клевала, черви спрыгивали с крючка, а Шмаль постоянно засыпал, громко падая с раскладного стульчика. Возвращался домой он весь в песке, с угрюмой мордой, с полными карманами мелких ракушек и пустым ведром, сетуя на непреодолимые факторы.
Огромное влияние на чёрного оказывала погода. В Стране Крым редко шёл дождь, и всегда было жарко. Приход первой зимы Шмаль ждал, словно свиньи пришествие сибирского императора.
Когда наступил декабрь, он обрадовался, обмыв начало студёного времени местным коньяком, от которого пахло дешёвым чаем из Страны Цейлон. Пьянка прошла на славу, но градусник за оконным стеклом, будто сломался, застряв на цифре +15.
Когда закончился февраль, чёрный так и не увидел снега и неминуемо впал в депрессию. Весь март и апрель Шмаль уходил прочь из дома. Хотелось найти маленькую, грязную кучку снега или встретить хотя бы одного волка, чтобы проявить своё негодование путём оскорблений и незатейливой драки. Но снег в тех краях встречался только в морозильнике, которого у Шмаля ещё тогда не было, а гибридные волки жили исключительно в цветущих городах, с крутящимися каруселями и многочисленными туристами на узких улицах.
Не было прежнего сибирского размаха в тех краях. В посёлке, где стоял его дом всего с десяток дворов, в которых проживали морские свинки. И вроде бы эти парни, которые почти на голову ниже Шмаля, были весёлыми балагурами, но всё равно не хватало доверительного общения.
Всё шло под откос. В семье не хватало денег, у Шмаля не было настоящих друзей и, конечно же, приключений. Не с кем было даже подраться в этом захолустье. Бить морды и рвать шкуры мелким гибридам из морских свиней – ниже достоинства авторитетного кота. Ко всем неудобствам соседи не хотели играть с ним в азартные игры, – и ничего не оставалось, как отправиться в большой город.
***
В Ялте всегда суетливо. Торговцы кричали возле своих магазинчиков, приезжие бурно спорили, перепробовав горячительных напитков, полицейские волки в белых рубашках и синих шортах степенно охраняли покой и тех и других. Только Шмалю всё виделось унылым и показушным, будто в миражной дымке, в которую погрузился весь полуостров.
Местные хряки не походили на рвущихся в бой солдат, полицейские казались беззубыми, а коты, которые лишь изредка встречались на набережной, отличались от сибирских граждан бандитской наружности – безвкусностью и незатейливостью предлагаемых ими криминальных схем. За примером далеко ходить не надо.
