С самого детства Аня любила сочинять.
В четвертом классе ее даже записали в школьный кружок.
Кружок тот был редакцией школьной газеты. На ее страницах Аня публиковала свои первые заметки и рассказы. Ничего серьезного, но ей нравилось. И еще бы! Не просто сочинительствовать, но публиковаться на страницах! – это уже уровень!
«Совсем как взрослые писатели», – радовалась она.
Надо ли говорить, что Аня чувствовала себя настоящей писательницей? Самой что ни на есть взаправдашней! С удовольствием приходила, садилась за парту и выдумывала. Сходу и без подготовки. Все подмечали это ее необычное свойство. Иным требовалось посидеть и как следует подумать, чтобы что-нибудь придумать. Но Аня – совсем другой случай. Мысли сами рождались в ее голове и оживали на бумаге. Все происходило точно само собой. Аня лишь успевала записывать. Словом, с фантазией у нее был полный порядок. Даже слишком, потому что фантазировать ей определенно нравилось больше, чем учиться.
Она никогда не понимала тех, кто вымучивает свои сюжеты и истории. «Какая же это история, если она не развивается сама собой», – думала она. История на то и история, что абсолютно неизвестно, куда она приведет. Вот и Аня не знала, куда. Она доверяла свою шариковую ручку истории и та сама писала себя. На удивление и Ани и окружающих.
Она и сама не знала, откуда берутся в ее голове все эти истории, но ей нравилось думать, что она талантлива.
Во всяком случае, думать, что ты талантлив в чем-то, когда ты больше не талантлив ни в чем, не так уж и плохо. На том она и решила.
Как любая уважающая себя редакция, школьный кружок занимался не только написанием текстов, но и принимал участие в различных мероприятиях, даже Интервью брали. Но к этой стороне деятельности кружка Аня всегда была равнодушна и никогда не принимала в этом участие. Журналистика ее совсем не интересовала, потому что в ней не было место сочинительству. В ней описывалось происходящее в обычном настоящем мире.
«А что может быть скучнее настоящего мира? – всегда думала Аня. – И так уже в нем живем. Ничего нового, а даже если что-то случается, то все равно в пределах скучных новостей».
Поэтому журналистику она считала полным занудством для не талантливых. Для людей, что не могут придумать своего, а потому только и записывают чужое. «Да и вообще, – сокрушалась Аня, – как можно писать о чем-то, если даже приукрасить нельзя? Скукота… В самом деле журналистка – для бездарных. Никакого творчества».
«Если же в журналистике находится место сочинительству, то тогда никакая это уже и не журналистика, – размышляла она. – А раз так, лучше сочинять что-то в своем собственном мире, чем быть журналистом и сочинять в обычном».
Так и сочиняла.
Один из ее рассказов получился особенно хорошо. Даже выиграла областной конкурс начинающих прозаиков, получив не абы что, а какой-то загадочный «Гран-при». Она тогда даже слова такого не знала и еще удивилась, почему кому-то досталось почетное и понятное первое место, а ей – какое-то непонятное слово:
«Гран-при».
Когда же она узнала его значение, то удивилась еще больше.
«Зачем тогда вообще нужно первое место, если над ним располагается этот „Гран-при“? – не понимала она. – Тогда это уже никакое не первое место, а сразу второе».
А раз так, то зачем вообще этот сдвиг? И кому этот сдвиг в голову пришел? Лучше бы вместо этих сдвигов что-нибудь нормальное сочинили.
«В самом деле, – в очередной раз убедилась она, – лучше заниматься сочинительством в вымышленном мире, чем выдумывать какие-то выдумки в обычном».
Так из-за чьей-то выдумки она потеряла свое заслуженное Первое место.
Больше всего ей нравилось это чувство: создавать из ничего что-то. Заполнять чистый лист, превращая его в историю. Точно сеять зерно в неживом, превращая это неживое во вполне живого человека. Ну или людей. И все же, создавая персонажей, она предпочитала не планировать их действия и не руководить ими, а оставлять им простор для самостоятельного развития. Она не хотела ограничивать их, а потому скорее вела дневник от их лица, описывая их свободные действия, на которые никак не могла повлиять. Даже если сильно хотела. Такой себе наблюдетель-летописец.
Аня хотела стать писателем.
Но в средней школе разленилась и бросила кружок.
То же самое случилось и с художественной школой, и с бальными танцами, и даже с английским языком. Это все вышло как-то само собой. Так же как мысли сочинялись в ее голове. Словом, сочинила она себе халяву.
В жизни у нее вдруг случился такой странный этап, когда она побросала все кружки и секции, в которые ее поназаписывали родители, а в новые сама уже записываться не стала. И в отличие от большинства одноклассников, которые занимались кто чем, она занималась одна и ничем.
Потом она окончила школу, и вместе с ней окончила писать. Настоящий мир своими заботами вытеснил из головы мир воображаемый, заполнив голову преимущественно документами, экзаменами и дорогой до экзаменов и обратно.
Лишь на 4 курсе она вспомнила о том, что когда-то сочиняла, и попробовала снова, но выходило уже как-то не так. Приходилось посидеть и подумать. Прямо как ее товарищам по школьному кружку. Вот она попыхтела-попыхтела, да опять бросила. Зачем заниматься чем-то, если это что-то все равно не получается.
